Осколки голограммы

Поэтому сочувствие к тяжелой доле художника, выраженное в заключительной главе повести Григоровича и звучащее, казалось бы, очень искренне и тепло, было просто несоразмерно реальному положению человека из этого сословия.

«Он еще ничего не знает о существовании “Общества поощрения художников” – я не решился (ты понимаешь отчего?) заговорить о нем с Андреевым. <…> Да, Петровский, теперь уже, вероятно, никого из нас не постигнет жалкая участь нашего бедного Андреева!..» (Григорович: 406) – произносит Борисов в заключительных строках повести. Упоминаемое им Общество поощрения художников было основано в Петербурге в 1821 г. Позднее, в начале 1860-х гг., Григорович стал его секретарем. Обществу были обязаны помощью многие художники, в том числе Шевченко. Тем не менее Общество было бессильно помочь Шевченко в ссылке, И. М. Сошенко – в его болезненном состоянии и жизни в провинции.

Другой случай духовного угасания художника в изоляции от культурной среды описывает М. Ю. Чалый: «В начале 30-х годов из академии вышел один крепостной юноша, собственность генерала Орлова, некто Мирошниченко… В 1852 г. мы с Сошенком нашли этого несчастного в мужичьей хате, женатого, по приказанию помещика, на дворовой девке, с кучею замурзанных детей. Он был глух как дерево. Выжав из него лучшие жизненные соки и сделав его ни к чему не годным, генерал дал ему наконец свободу. Заплакал бедный труженик при таком сюрпризе и промолвил: “На що мені здалась тепер тая воля? Куды я з нею пійду и що робитиму?”»[686]. Этот случай описан позднее 1849 г., когда создавалась повесть «Неудавшаяся жизнь», но, вероятно, он был не единичным.

Шевченко вводит в художественное повествование подлинные слова и реальные обстоятельства из жизни известных людей. Этот прием был намеренным (Шевченко. IV: 413): изложение подлинной истории своей жизни адресовало его повесть свидетелям событий, а возможно, и участникам их. Повесть сочетала в себе художественное, мемуарное и публицистическое начало.

Григорович также делает персонажами своей повести реальных людей. В первую очередь, это художник Петровский. Андреев в первой главе восхищается картиной Петровского «Агарь и Измаил в пустыне» (1841), за которую любимый ученик Брюллова получил большую золотую медаль и удостоился поездки в Италию пенсионером Академии художеств. Петр Степанович Петровский скончался в Риме от чахотки 29 или 30 мая (10 или 11 июня) 1842 г. В повести Григоровича «пять лет спустя после описанных выше происшествий имя Петровского было уже известно во всех почти академиях Европы. Новая картина, написанная им в Италии, была привезена, после парижской выставки, в Петербург. С ней вместе приехал и Петровский», «окруженный славой, осажденный со всех сторон блистательными заказами» (Григорович: 398).