Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо

Чтобы понять, что жизнь Рушди находится в реальной опасности, не требовались регулярные сообщения разведки об иранских отрядах убийц. В конце концов, известные иранские политики в изгнании уже становились жертвами покушений, организованных Тегераном. Сразу после публикации «Сатанинских стихов» были совершены нападения на книжные магазины. В августе 1991 года потенциальный убийца взорвал себя в Лондоне. Примерно в то же время было совершено покушение на двух переводчиков романа, в результате чего японец Хитоси Игараси был убит, а итальянец Этторе Каприоло тяжело ранен. Так и не раскрытое покушение на жизнь норвежского издателя Уильяма Нюгора в октябре 1993 года было также явным образом мотивировано фетвой Хомейни. Первыми жертвами смертного приговора, однако, стали два мусульманина: 29 марта 1989 года были расстреляны бельгийский Великий имам Абдулла аль-Ахдаль и его библиотекарь Салим эль-Бехер. Аль-Ахдаль ранее критиковал фетву как неправомерную. Наконец, ночной поджог отеля в Сивасе, Турция, в начале июля 1993 года, в ходе которого были убиты 37 деятелей искусства – алевитов, стал известен как «погром Рушди». Атака была направлена в первую очередь против Азиза Несина, который ранее нелегально (и против воли Рушди) опубликовал фрагменты «Сатанинских стихов» в Турции[934].

Попытки писателя пойти на уступки, чтобы закончить свою жизнь в подполье, не увенчались успехом. Всего через несколько дней после вынесения фетвы Рушди выразил сожаление по поводу того, что его публикация вызвала злобу среди ярых последователей ислама. В мире, где много конфессий, сказал он, все должны помнить о чувствительности других людей. Ответ из Тегерана был таков: даже если Рушди раскается и станет самым благочестивым человеком в мире, каждый мусульманин должен сделать все возможное, чтобы отправить его в ад[935].

Также и после смерти престарелого аятоллы 3 июня 1989 года его фетва осталась в силе. Даже когда в конце 1990 года Рушди, измотанный после полутора лет упорной борьбы, по настоянию умеренных британских мусульман подписал исламское исповедание веры и заявил о готовности отказаться от дальнейших изданий и переводов романа, ситуация не изменилась[936]. Начались конфликты между конкурирующими мусульманскими лидерами в Саудовской Аравии, Египте и Иране, и «участники соглашения» с Рушди не смогли или не захотели в этих обстоятельствах добиться отмены фетвы. В принципе, она остается в силе и по сей день, причем иранские организации регулярно продлевают срок ее действия. Но растущее общественное и дипломатическое давление, а также более решительная позиция британского правительства привели к тому, что в августе 1998 года иранские чиновники заявили: фетва не будет активно исполняться. Защита отдельных лиц постепенно ослабевала, а в марте 2002 года она была полностью снята. С тех пор повседневная жизнь Рушди вернулась в нормальное русло. «Эта туча прошла над моей жизнью», – признался он 15 лет спустя[937].

СМИ, политика и общество

Динамика возмущения СМИ и эскалации протестов по всему миру кажутся впечатляющими и даже определяющими будущее тенденцией в эпоху современных средств массовой информации, в том числе еще за несколько лет до того, как смартфоны и социальные сети позволили осуществлять массовые коммуникации практически в режиме реального времени. Газеты, радио и особенно телевидение уже доказали, что они являются огромным медиарезонансным пространством для глобального мусульманского протеста. Очевидно, что этот протест имел большой потенциал для построения общности; очевидно и то, что протест был подходящим средством для преодоления многочисленных трений внутри ислама, – в конце концов, духовный лидер Ирана говорил только от имени шиитов, которые в абсолютном выражении составляют меньшинство мусульман.