Оскорбленный взор. Политическое иконоборчество после Французской революции

Если же вернуться к иконоборчеству, можно констатировать, что религиозные знаки занимают среди атакуемых изображений очень скромное место. Статую святого Бернарда в Дижоне осыпают угрозами, мажут красной краской и убирают с глаз долой, хотя она и стоит на частной территории[1429]. Причина в том, что перестройка дижонского квартала Святого Бернарда, которая завершилась в 1847 году и не понравилась большинству жителей, проводилась под руководством архитектора Лакордера, брата знаменитого проповедника, и была воспринята как клерикальное наступление на городское пространство. В Париже церковь Святого Венсана де Поля, законченная в царствование Луи-Филиппа, становится объектом иконоборческих атак, но направлены они только против изображений святых покровителей свергнутого королевского семейства; скульптурные головы, украшающие скамьи на хорах, «имели некоторое сходство с членами Орлеанской фамилии»[1430], и в продолжение чистки династических изображений в пространствах, связанных с властью, их отрубили. Следы этого обезглавливания до сих пор различимы на реставрированных хорах (ил. 17). Тем не менее на общенациональном уровне проявления антирелигиозного иконоборчества практически отсутствуют; в эпоху демократического Христа разрушения крестов, волной прокатившиеся по Франции в 1830–1831 годах, сделались совершенно немыслимы. Этому способствовала среди прочего секуляризация — разумеется весьма относительная — публичного пространства, предпринятая при Июльской монархии: образный фонд предыдущего царствования был далек от Церкви. Аналогично отмена дворянских титулов Временным правительством (29 февраля 1848 года) не привела, в отличие от 1790 года, к уничтожению многочисленных гербов — неотъемлемой части оформления дворянских домов в XIX веке[1431]. Вновь подтверждается связь между иконоборчеством и государственным характером знаков: знаки негосударственные, как правило, под удар не попадают.

Ил. 17. Святой Филипп на хорах церкви Святого Венсана де Поля в Париже. Заметны зарубки на шее (последствия отсечения головы) и следы ударов молотком на нимбе (результат действия иконоборцев в 1848 году)

Настоящему иконоборческому насилию подвергаются только изображения государя и некоторые династические знаки — прежде всего корона и луи-филипповский петух. В сомюрской кавалерийской школе первым «спонтанным» выражением преданности Республике становится удаление с портала школы железной короны; несколько сотен военных и рабочих проносят ее по улицам города, а затем бросают в огонь на глазах у жителей[1432]. О расправе с изображениями Луи-Филиппа в провинции мы уже упоминали. К этим случаям следует добавить более редкие нападения на еще сохраняющиеся кое-где знаки «белого» легитимизма; цель — покончить с прошлым, по-прежнему опасным для настоящего. Например, в Тарасконе полотно Луи Эрсана, изображающее герцога Ангулемского в Трокадеро и убранное в архивы мэрии, после 1848 года было изуродовано: иконоборцы пронзили его кинжалом на уровне головы и сердца точно в том месте, где были нарисованы ордена принца[1433]. Иконоборческое надругательство, обнаруженное с запозданием, вызвало скандал в «белом» мирке маленького города.

Но особенно ярко визуальная революция проявляется в наполнении публичного пространства «обновленными» знаками, как то: трехцветные флаги с красной розеткой, новые надписи «Свобода Равенство Братство» на фронтонах мэрий, бюсты воительницы Свободы-Республики, редкие статуи на городских площадях («Суверенный народ» в Лионе, «Свобода, разбивающая цепи» в Валáнсе), эфемерные декорации многочисленных гражданских праздников весны 1848 года, аллегории гипсовые и живые (новые богини свободы, очень востребованные «красными» народными массами), украшения республиканских банкетов, кофеен и клубов всех оттенков, а главное, десятки тысяч деревьев свободы, посаженных во время церемоний, которые устраивают разом и официальные лица, и политические активисты (конкурирующие, несмотря на видимость единодушия). Конкуренция знаков связана с различным пониманием социальной сущности грядущей Республики.