Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Сулейман I (1520–1566) стал правителем в возрасте 25 лет после внезапной смерти от неизвестных причин своего харизматичного почти 50-летнего отца во время его путешествия из Эдирне в Стамбул в 1520 г. Османский хронист, писавший в конце XVI в., изложил невероятную историю о том, что произошло дальше, рассказанную его отцом, который был доверенным лицом Селима I. Чтобы создать благочестивый образ Селима I, автор рассказывает, что, когда три врача Селима I омывали его труп перед погребением, покойник дважды прикрывал свой пенис правой рукой.

Врачи были настолько поражены посмертным проявлением скромности, что немедленно провозгласили: «Аллах велик!» – и вознесли свои молитвы[369]. Затем тело Селима I временно похоронили под его шатром, поскольку взволнованные визири ждали прибытия Сулеймана в Стамбул для возведения на престол, после чего они могли бы извлечь труп, перевезти его в столицу империи и публично похоронить[370].

Вступив на престол, Сулейман I построил свое правление на фундаменте, заложенном его предшественниками. Наряду с его отцом, среди них были Мурад I, основавший войско янычар на основе детского сбора рекрутов, и Мехмед II, которому приписывают издание кодекса законов, установившего централизованную администрацию, организующую религиозный класс. Мехмед II добавил титул «римский цезарь» к титулам «султан», «император» и «хан», тем самым объединив христианские, исламские, персидские и тюрко-монгольские традиции правления. Известный как «Мастер благоприятного соединения», Сулейман I превзошел даже своего дедушку. Его высокий титул проистекает из того факта, что он был десятым султаном, родившимся на рубеже десятой исламской эры, и, таким образом, ожидаемым универсальным правителем, что подтверждается чтением небесных знаков[371].

Несмотря на удачное начало в юности, когда о нем говорили, как о «Мастере благоприятного сочетания», когда Сулейман I и его друг детства и любимый дворцовый паж Ибрагим прибыли в Стамбул, чтобы занять трон, визири и паши, оставшиеся от администрации Селима I, отказались выполнять приказы непроверенного лидера, который не участвовал ни в одной из военных кампаний своего отца. Они также не стали бы слушать Ибрагима, человека, назначенного на высокопоставленные административные и военные должности без какого-либо предыдущего опыта работы в правительстве. Те ранние годы были отмечены неопытностью султана, борьбой при дворе и напряженностью в администрации.

Чтобы проявить себя, Сулейман I отправился на поле боя. Он повел свои армии и флот на стратегически важные театры военных действий в Центральной Европе и Средиземноморье, стремясь добиться успеха там, где потерпели неудачу его предшественники. Первыми целями были Белград и Родос.

Сначала Сулейман I намеревался выступить походом на Буду и победить в битве могущественного венгерского короля. Лично возглавив армию, он изменил планы и осадил также контролируемую венграми важную цитадель Белград, которая лежала на пути к венгерской столице[372]. В августе 1521 г., после месячной осады массивной древней крепости на Дунае, силы обороны которой исчислялись всего сотнями человек, османы использовали сухопутные и морские силы, чтобы взять стратегический город, который не смогли завоевать ни Мурад II, ни Мехмед II. Победа османов в атаке открыла им дорогу к захвату Венгрии.

В новом сезоне кампании, весной следующего года, армия и флот Сулеймана I начали осаду казавшейся неприступной крепости Родос, которую Мехмед II не смог захватить, несмотря на двухмесячную блокаду. Даже Селим I отказался от попытки его штурмовать[373]. Но, движимый общественным мнением, которое требовало, чтобы он что-то предпринял в связи с сообщениями о жестоком обращении с несколькими тысячами мусульманских паломников, захваченных в море и использовавшихся в качестве рабов при строительстве укреплений на острове, Сулейман I решил лично провести кампанию по изгнанию рыцарей-госпитальеров[374].

Тем летом 1522 г., имея в своем распоряжении флот из 250 кораблей для нападения на остров и его блокады, Сулейман I пересек бирюзовые воды, отделяющие Мармарис на побережье Анатолии от Родоса[375]. Он наблюдал за ходом долгой и трудной осады с самой высокой точки острова, древнего акрополя. Используя христианских призывников в качестве саперов, османы заминировали стены цитадели. Они рушились снизу, но сверху нападавших бомбили с осадных башен и платформ – или обстреливали из пушек: защитники сопротивлялись повторным атакам[376].

Несмотря на то что они находились в значительном меньшинстве – в распоряжении великого магистра ордена Филиппа Вилье де л’Иль Адама было всего шестьсот рыцарей и шестнадцать тысяч человек против силы, оцениваемой в сто тысяч солдат, – рыцари-госпитальеры нанесли османам тяжелые потери в течение пяти месяцев[377].

Тем не менее у османов, казалось, был неисчерпаемый запас пороха. Предложив выгодные условия, рыцари наконец капитулировали в канун Рождества 1522 г.