Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Движимый убежденностью в том, что он был законным наследником римского правления и библейского откровения, Сулейман I, чтобы противостоять этому сопернику, надел удивительный золотой шлем с четырьмя коронами, представляющий собой сочетание европейских христианских императорских и папских регалий, символизирующих четыре библейских царства, предсказанных пророком Даниилом. Увенчанный плюмажем шлем с короной был создан венецианскими мастерами в 1532 г., что является еще одним примером глобального Ренессанса[394]. Поразительное произведение искусства – шлем, полученный великим визирем Ибрагимом-пашой для своего султана, был украшен 50 бриллиантами, 49 жемчужинами, 47 рубинами, 27 изумрудами и крупной бирюзой[395]. Хотя подобный предмет был чужд исламским шахским обычаям, шлем являлся частью набора церемониальных предметов, включая скипетр и золотой трон, предназначенных для использования мусульманским монархом[396].

Точно так же, как Карл V всего тремя годами ранее надел подобную корону в Вене, Сулейман I надевал или демонстрировал шлем с короной во время своего марша через Белград по пути в Вену, проходя под классическими триумфальными арками в римском стиле. Подражая церемониальному политическому языку Карла V после его коронации, Сулейман I в своем императорском шлеме ехал на лошади, богато украшенной драгоценными камнями, под парчовым балдахином с флагами, расшитыми драгоценными камнями. Встречая послов Габсбургов в своем шатре, он восседал на золотом троне и демонстрировал шлем, который послы приняли за императорскую корону[397]. Новость о сенсационной короне распространилась по Западной Европе не только через сообщения послов, но и в брошюрах, народных песнях и гравюрах. Казалось, было два цезаря.

Пытаясь завоевать Вену с помощью шлема с коронами, который также включал папскую тиару, Сулейман I планировал напасть на Италию и Австрию по суше и морю, чтобы завоевать Рим и претендовать на титул императора Священной Римской Империи. Увенчанный короной шлем, с плюмажем, какие, по представлениям мусульман, носили древние монархи, также назывался короной Александра Македонского[398]. Украшенное драгоценными камнями зеркало, которое прилагалось к нему, считалось зеркалом древнего правителя, отражавшим весь мир, доказательством его вселенского суверенитета. Некоторые в Западной Европе казались убеждены в правоте султана. Француз Жан Боден, один из крупнейших политических теоретиков XVI в., высмеял универсальные притязания Габсбургов. По его мнению, османы имели больше прав на римское наследство, потому что управляли большим количеством римских территорий: «Если где-либо в мире есть величие империи и истинной монархии, оно должно исходить от султана», потому что «ему принадлежат богатейшие районы Азии, Африки и Европы, и он правит далеко за пределами всего Средиземноморья и всех его островов, за исключением нескольких. Более того, по вооруженным силам и мощи он таков, что ему одному равны почти все принцы»[399].

Вклад в Реформацию в Центральной Европе

В рамках войны против католических Габсбургов Сулейман I встал на сторону их внутренних врагов, что было встречено восторгом с их стороны. Протестанты утверждали, что лучше бы ими правили мусульмане, чем католики и предпочли султана папе римскому[400].

Османская угроза Габсбургам способствовала успеху протестантской Реформации, подъему и утверждению протестантизма в Европе.

Сторонники новых церквей смогли использовать страх перед могущественной Османской империей в качестве разменной монеты в обмен на предоставление уступок европейскими католическими державами. Мартин Лютер объявил османов орудием божественного наказания церкви, «бичом Божьим»[401].

Как и Эразм до него, он выступал против войн с врагом-мусульманином в пользу реформирования христианской веры и практики. Его знаменитые 95 тезисов (1517) включали протест против предоставления церковных индульгенций для финансирования войн против османов. Снова и снова, с 1520-х по 1540-е гг., когда османы угрожали территории Священной Римской империи, протестанты оказывали политическое сотрудничество католикам только в обмен на религиозные уступки[402]. Османская угроза позволила им закрепить свои завоевания.