Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Важные османки были дипломатами, обменивались письмами и подарками с иностранными правителями и их представителями в Стамбуле. К XVI в. они никогда не делали этого лично. Это отличалось от тюрко-монгольской практики, когда хан отправлял свою мать в качестве эмиссара к иностранным дворам. Мехмед II принял мать правителя Ак-Коюнлу[585] Узун-Хасана, Сару-хатун, для переговоров о мире от имени сына. Джем, отпрыск Мехмеда II, отправил тетю к брату Баязиду для переговоров о разделе империи между ними. В XVI в. женщины османской султанской семьи переписывались. Когда иностранные королевы и регенты пытались получить расположение, они действовали через султанш. Хюррем-султан переписывалась с Султаним, сестрой шаха Тахмаспа, подарившего персидские ковры для покрытия пола мечети Сулеймана I, а также с мужчинами и женщинами – членами польской королевской семьи. Нурбану-султан, которая была валиде-султан (матерью султана) с 1574 по 1583 г., сама родилась в венецианской семье. Она переписывалась с венецианцами и с Екатериной Медичи (матерью трех королей Франции) и, по-видимому, препятствовала вторжению османов на венецианский Крит. Сафийе-султан (валиде-султан в 1595–1603 гг.) обменивалась письмами и подарками с английской королевой Елизаветой I, и та прислала ей свой портрет, украшенный драгоценными камнями. Эти женщины способствовали установлению стабильных международных отношений.

Связь султанши с миром: еврейские фрейлины во дворце

По мере того как в XVI в. росло значение женщин при дворе, росло и значение их фрейлин. И то, и другое вызывало негодование. К концу XVI в. современники ошибочно приняли происходившее за коррупцию власти. Напряженность в связи с возросшей властью женщин королевской крови – особенно валиде-султан – привела к поиску козлов отпущения.

«Еврейская дама» – фрейлины-еврейки на службе у султанш – стала символом перевернутого с ног на голову мира.

Еврейские женщины служили фрейлинами в гареме на протяжении XV и XVI вв. В начале XVI в. Стронгила, еврейка-караимка – член еврейской секты, которая признает обязательной только Тору, но не Талмуд (свод еврейских законов), – служила Хафсе-султан, матери Сулеймана I. Стронгила приняла ислам в конце жизни, во время правления Сулеймана I, взяв себе имя Фатма. Примерно в то время, когда она умерла, испанская еврейская фрейлина Эстер Хандали начала прислуживать в гареме Нурбану-султан, фаворитке Селима II, а затем валиде-султан Мурада III, с 1566 по 1595 г. За Эстер последовали несколько других, в том числе итальянская еврейка Эсперанса Малхи, работавшая на Сафие-султан, фаворитку Мурада III и мать Мехмеда III (1595–1603 гг.).

Завоевав доверие различных султанш, эти еврейские женщины выполняли функции посредников между гаремом и внешним миром. Они обменивались драгоценными камнями, ювелирными изделиями и другими ценностями с иностранными лидерами и их представителями в рамках дипломатических отношений, став очень богатыми и влиятельными. Киры (от греч. слова «госпожа») передавали информацию о династии иностранным послам в обмен на ценные шелка для султанши. В письме, отправленном Сафие-султан английской королеве Елизавете I в 1599 г., упоминалось, что она поручила фрейлине передать британскому послу корону из рубинов и бриллиантов наряду с важными политическими посланиями от валиде-султан[586].

Позже в том же году фрейлина Эсперанса Малхи написала личное письмо на итальянском королеве Елизавете I, где заявила, что «власть и величие» той заставляют всех окружающих желать служить ей, включая саму киру[587]. Упомянув о подарках, она призналась, что красивые шелковые и шерстяные ткани были для валиде-султан дороже драгоценностей[588].

Отметив, что правительница Англии была такой же женщиной, как и она, Малхи не постеснялась попросить королеву прислать в подарок редкую дистиллированную воду для лица и ароматические масла для рук, чтобы лично передать валиде-султан. Ей не хотелось, чтобы изделия для дам проходили через мужские руки.

Елизавета I, должно быть, была удивлена, что еврейка обратилась к ней с такой уверенностью и панибратством. Ее королевство изгнало Людей Писания[589] в 1290 г. То, что османы не только терпели их существование в своем государстве, но и использовали во дворце и в качестве посредников с иностранными послами и правителями, должно быть, стало для правительницы удивительным открытием. Англичане установили отношения с османами всего десятилетием ранее. Личным врачом Елизаветы I был португалец Родриго Лопес, но юридически он являлся христианином. Старые предрассудки все еще влияли на души и умы: медика схватили и чертвертовали за то, что он якобы участвовал в заговоре с целью отравления Елизаветы I от имени испанцев в 1594 г.[590] Как и Лопеса, Малхи постигла мрачная участь.