Я надеюсь, что мне удалось убедить читателей в ценности теоретических взглядов, изложенных в работах Пьера Бурдьё, для осмысления феномена моды в целом и в частности для исследования феномена фешен-блогов. Сформулированные им концепции позволяют нам уловить, какие силы стимулируют работу и организуют практики агентов, действующих в поле моды, способствуя их продвижению к намеченным целям, и осмыслить процессы, стремительно изменяющие структурный ландшафт поля фешен-медиа. Поле, позиция, капитал, габитус – все эти понятия, составляющие ядро теории Бурдьё, помогают нам пролить свет на причины нестабильности сферы моды и модной журналистики.
Как уже было сказано во вступительной части, Бурдьё настаивал на том, что поле моды – это ценный образец, на примере которого можно в деталях рассмотреть парадигму процессов, управляющих любым полем культурного производства. Я же со своей стороны надеюсь, что эта глава побудит кого-то из моих коллег использовать идеи Бурдьё для более глубокого проникновения в суть культурного поля моды, а исследователей, профессионально не связанных с теорией моды и, возможно, до сих пор приверженных старой академической традиции, некогда включившей моду в число предметов, не достойных изучения, заставит, заручившись авторитетом французского социолога, взглянуть на нее новым, непредвзятым критическим взглядом.
ЭЛИСОН ГИЛЛ
Возможно, Жак Деррида (1930–2004) больше всего прославился как автор, чьи работы служат подтверждением расхожего мнения, что философская мысль трудноуловима и чаще всего ускользает от понимания. В них труден сам стиль изложения, который разрушает гармонию и цельность языка и высказываемых аргументов, демонстрируя, что значение слов и интонаций в литературных и философских текстах непостижимо. Джон Маккамбер поясняет, почему Деррида снискал репутацию трудно воспринимаемого философа, который «ведет диверсионную деятельность в отношении французского языка»: «Лучший способ читать его, как и других исключительно оригинальных авторов, – для начала расслабиться и позволить тексту захлестнуть вас подобно волне» (McCumber 2011: 333). Я бы добавила, что одного такого погружения часто бывает недостаточно, и многим из нас, вникая в тексты Деррида, бывает необходимо выбросить из головы все, что принесла первая волна, и повторить попытку, то есть заново перечитать уже прочитанное, чтобы осознать, какие вопросы он ставит в своих работах, и понять, чем они могут быть полезны исследователям, изучающим моду. Его тексты (впрочем, это роднит Деррида с многими другими философами, жившими и работавшими на континенте) сложны в структурном отношении и отличаются оригинальным стилем, и англоязычным читателям, наверное, лучше знакомиться с ними в переводах, хотя они и лишены того романтического оттенка, который присутствует во французском языке.
Философская доктрина Деррида всегда будет ассоциироваться с деконструкцией, которая представлена как своего рода стратегия вчитывания в тексты, что для большинства из тех, кто с ней знаком, означает слом традиционных способов мышления путем их критического разбора. В этой главе будет обоснована применимость такой стратегии вчитывания к моде – как возможности поставить под вопрос основы моды и подобраться к ним через потенциально множественные тексты и транслируемые ими сообщения. От понимания этого нас отделяет всего несколько шагов. Деконструированный текст позволяет изучить себя до самого основания; при этом обнаруживается не только отправная точка, исходящий из нее направляющий вектор, и структурный каркас текста, но также его предпосылки и связующая логика.
Если мы с уважением относимся к намерению Деррида переосмыслить историю западной метафизики и вместе с тем готовы принять вызов, который язык его философии бросает нашим языковым стереотипам, в этой главе нам придется отказаться от ряда привычных терминов – это значит, что мы не станем называть деконструкцию теорией, методом, критическим подходом или учением Деррида, но будем обсуждать связанные с этим понятием вопросы авторитета, терминологии, перевода, деривации и стиля.