Читаем Основания девятнадцатого столетия полностью

И сразу же пролился свет в хаос, теперь германец разрушил колдовское суеверие в одной из его последних крепостей и на­всегда задушил саламандру. Благодаря чисто механической мысли люди смогли правильно представлять процесс сгора­ния, т. е. найти второй х, второй центр или по крайней мере приблизиться к нему, так что они смогли проводить понятные для человека эллипсы. «Теория флогистона дала развитию на­учной химии мощный стимул, потому что никогда ранее не обобщали такое количество химических фактов как аналогич­ных процессов и не соединяли их друг с другом так четко и ясно».360 Если это не дело фантазии, то слова больше не имеют смысла. Но одновременно следует учитывать, что здесь боль­ше действовал теоретизирующий разум, чем наглядность. Бойль был невероятно точным наблюдателем, Шталь, напро­тив, обладал чрезвычайно острым изобретательным умом, но был плохим наблюдателем. Указанная разница здесь весьма наглядна, потому что в основе идеи флогистона, которая гос­подствовала в XVIII веке и которая принесла своему глашатаю почетный титул основателя научной химии и в свете которой действительно был заложен фундамент позднейшей, более со­ответствующей природе теории, в основе этой идеи (наряду с теоретическим применением идеи Бойля) лежали явно невер­ные наблюдения! Шталь полагал, что горение есть процесс разложения, распада — вместо этого оно является процессом соединения. Что при горении увеличивается вес, было уже из­вестно в то время из опыта, тем не менее Шталь (который, как было сказано, был очень ненадежным наблюдателем и в боль­шой степени обладал особым упрямством теоретизирующего человека-рационалиста) предполагал, что горение состоит в улетучивании флогистона и т. д. Поэтому, когда Пристли (Priestley) и Шеле (Scheele) наконец выделили кислород из оп­ределенных соединений, они были твердо уверены, что полу­чили знаменитый флогистон, который искали со времен Шталя. Однако вскоре Лавуазье показал, что найденный эле­мент имеет свойства совсем не гипотетического флогистона, но совершенно противоположные! Обнаруженный теперь и доступный для наблюдения кислород был совершенно иным, чем то, что вынужденно представляла себе человеческая фан­тазия. Без фантазии человек не может провести связь между феноменами, создать теорию, создать науку, однако человече­ская фантазия по сравнению с природой всегда оказывается не­достаточной и иной, требующей корректировки эмпирическим наблюдением. Поэтому любая теория всегда будет временной, и наука прекращается, как только начинает руководить догма­тика.

История нашей науки есть история такого флогистона. Фи­лология имеет своих «арийцев», без которых немыслимы были бы ее великие достижения в XIX веке.361 Учение Гёте о метаморфозах в мире растений и гомологии между костями черепа и позвоночника оказали необыкновенное влияние на увеличение и порядок знаний, но абсолютно прав был Шил­лер, когда покачал головой и сказал: «Это не опыт (и он мог бы добавить, не теория), это идея!»362 И точно так же прав был Шиллер, когда добавил: «Ум действует в чрезвычайной степе­ни интуитивно, и все мыслительные силы компрометируют воображение, как их общего представителя».363 «Математиче­ский анализ, — говорит Карно, — полон загадочных предпо­ложений, и из этих загадок он черпает свою силу».364 О нашей физике говорит авторитет, Джон Тиндал (John Tyndall): «Са­мый мощный из ее инструментов — фантазия».365 И сегодня, как и вчера, во всех науках, везде, где мы стремимся понять новые области и узнать подчиненные факты, впереди идут одаренные фантазией творческие личности. Пластидулы Геккеля, плазомы Визнера (Wiesner), биофоры Вейсмана и т. д. возникли из той же потребности, как и изобретение Шталя. Правда, их фантазию питают и пробуждают многочисленные точные наблюдения. Чистая фантазия, примером которой мо­жет служить теория «сигнатур», имеет для науки то же значе­ние, какое для искусства имеет картина человека, не знакомо­го с техникой живописи, но ее гипотетические предположения не являются наблюдениями или фактами, но попыткой упоря­дочить факты и вызвать новые наблюдения. Самым ярким флогистоном XIX века было не что иное, как теория Дарвина о естественном отборе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Основания девятнадцатого столетия

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Аналитика как интеллектуальное оружие
Аналитика как интеллектуальное оружие

В книге рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с методологией, организацией и технологиями информационно-аналитической работы. Показаны возможности использования аналитического инструментария для исследования социально-политических и экономических процессов, прогнозирования и организации эффективного функционирования и развития систем управления предприятиями и учреждениями, совершенствования процессов принятия управленческих решений. На уровне «живого знания» в широком культурно-историческом контексте раскрывается сущность интеллектуальных технологий, приемов прикладной аналитической работы. Представлена характеристика зарубежных и отечественных аналитических центров.Книга предназначена для специалистов, занятых в сфере управленческой деятельности, сотрудников информационно-аналитических центров и подразделений, сотрудников СМИ и PR-центров, научных работников, аспирантов и студентов.

Юрий Васильевич Курносов

Обществознание, социология / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес