Основания девятнадцатого столетия

Одно бросается в глаза: необыкновенное расширение ма­ленького, но сильного народа коренится в Реформации. Ни­где политическая природа Реформации не проявлялась так явственно, как в Англии. Там не было никаких догмати­ческих раздоров. Уже с XIII века весь народ знал, что он не хочет принадлежать Риму.⁴³⁸ Было достаточно, чтобы ко­роль — побуждаемый к этому светскими соображениями — прервал связь, и сразу же осуществилось отделение. Лишь позднее произошла отмена некоторых догм, которые англи­чане никогда не принимали в сердце, а также отмена некото­рых церемоний (в частности, культа Девы Марии). После Реформации все осталось по-старому, однако все было со­вершенно новым. Сразу же начала действовать сила распро­странения долгое время скованного Римом народа, и рука об руку с ней — и очень быстрым шагом, так как это должно было быть основой дальнейшего развития — создание силь­ной, вольнодумной конституции. Было положено начало большому делу со всех сторон, однако XVI век считался главным в деле проведения Реформации (при этом главную роль играло создание мощных сект нонконформистов), XVII век — в упорной борьбе за свободу, XVIII век — в рас­пространении колониальных владений. Шекспир отразил весь процесс в последней сцене своего «Генриха VIII»: сна­чала приходит истинное познание Бога (Реформация), затем величие больше не определяется происхождением, но тем, что личность идет путем чести (свобода из строгого исполне­ния долга). Закаленные таким образом люди должны пересе­ляться для создания «новых наций». Великий поэт увидел еще расцвет первой колонии, Виргинии, и в своей «Буре» воспел чудо островов западной Индии — нового мира, ко­торый начал открываться взгляду человека, с невиданны­ми растениями и животными. Уже спустя четыре года после его смерти дело колонизации очень энергично взяли в свои руки замечательные пуритане. С невыразимыми трудностя­ми они основали — как свидетельствует их торжественное заявление — «из любви к Богу» (не к золоту) и из желания «достойной, не окрашенной никаким папизмом божествен­ной службы» Новую Англию! В течение пятнадцати лет там обосновались уже двадцать тысяч англичан, большей частью из бюргерского сословия. Вскоре после этого выступил Кромвель, собственно основатель английского морского флота и тем самым английской власти в мире.⁴³⁹ Четко осо­знавая необходимость, он безбоязненно напал на испанского колосса, отобрал у него Ямайку и намеревался завоевать так­же Бразилию, когда смерть похитила его у Отечества. На не­которое время движение остановилось: борьба с реакционными влечениями католически настроенных князей вновь потребовала всех сил. В Англии, как и повсюду, действова­ли иезуиты, они снабжали Карла II метрессами (фаворит­ками) и деньгами. Колмен (Coleman), душа заговора про­тив английской нации, писал в то время: «полностью истребив еретическую чуму в Англии, мы нанесем смертель­ный удар протестантской религии во всей Европе».⁴⁴⁰ Лишь к 1770 году, когда Вильгельм Оранский изгнал предателей Стюартов и окончательно заложил основы конституционно­го государства, в том числе закон, что в будущем никогда римский католик не имеет права взойти на английский трон (также ни как супруг или супруга), лишь тогда возобнови­лось дело англосаксонского распространения, поддержанного многими немецкими лютеранами и реформаторами, бе­жавшими от преследований, а также моравскими братьями. Вскоре (а именно около 1730 года) в процветающих колони­ях Англии жило более миллиона человек, почти все протес­танты и истинные германцы, среди которых суровая борьба за существование проводила строгий отбор. Таким образом, возникла новая великая нация, которая в конце века насильно отделилась от метрополии, новая антиримская сила первой степени.⁴⁴¹ Но это отделение нисколько не ослабило силу экспансии англосаксов, к которым по-прежнему в больших количествах присоединялись немцы и скандинавы. Едва только Соединенные Штаты отделились, как (в 1788 году) в Австралию прибыли первые колонисты, а Южная Африка была вырвана из крепких, но не очень деятельных рук гол­ландцев. Это было начало громадной мировой империи, вы­росшей в XIX веке. При завоевании чужих народов (Индия) и, что более важно, при основании таких «новых наций», как предугадывал Шекспир, безоговорочно проявился один факт: это удавалось только германцам и только протестантам надолго и с полным успехом. Огромный южноамериканский континент остался полностью вне нашей политики и культу­ры. Нигде конкистадоры не вызвали к жизни новую нацию, последние испанские колонии ищут спасения с другими на­циями, чтобы не погибнуть полностью. Франции не удалось основать колонию, кроме Канады, которая расцвела только благодаря участию Англии.⁴⁴² Действительная сила экспан­сии существует вообще только у англосаксов, немцев и скан­динавов, даже родственные голландцы проявили в Южной Африке больше упорства и способности к распространению. Русское распространение есть чисто политическое, француз­ское — чисто торговое, другие страны (за исключением неко­торых частей Италии) не имеют его вообще.