Основания девятнадцатого столетия

Что касается автономии воли и этого вознесения. Прошу чи­тателя обратиться к главе о вступлении германцев в мировую ис­торию (с. 509 (оригинала. — Примем. пер)) к тому месту, где я кратко излагал великолепно смелые мысли Канта. Для полного понимания религиозной мысли недостает еще одного звена в цепи. Что дает мне такое высокое мнение о том, что я обнаружил, опустившись в пропасть сердца? Это обнаружение высокого достоинства человека. Первым шагом к тому, чтобы суметь встать на действительно нравственную точку зрения, является искоренение презрения самого себя и человеческого рода, как его взрастила христианская церковь — в отличие от Христа (см. с. 44 (оригинала. — Примеч. пер.)). Врожденное зло в человече­ском сердце истребляется не покаянием, потому что последнее опять приклеено к внешнему миру явлений, но тем, что внима­ние направлено на высокие задатки в собственном внутреннем мире. Достоинство человека возрастает с его сознанием о нем. Большое значение имеет то, что Кант здесь точно совпадает с Гёте. Мы знаем его учение о трех почитаниях: к тому, что над нами, к тому, что равно нам, и к тому, что ниже нас — из которых возникают три вида истинной религии. Но истинная религия происходит из четвертого «высшего почитания»: это почтение к самому себе. Лишь на этой ступени, согласно Гёте, достигает «человек высшего, что он способен достигнуть».⁵⁹³ На эту тему я указывал в упомянутом месте и цитировал Канта. Сказанное то­гда необходимо дополнить сейчас одним из самых важных и ве­ликолепных мест в творчестве Канта, это единственный достойный комментарий к религии глубокого уважения к само­му себе Гёте. «Я представляю человека, как он спрашивает сам себя: что же есть во мне, что позволяет глубокие соблазны моих наклонностей и все желания, происходящие из моей природы приносить в жертву закону, который не обещает мне взамен пре­имуществ и не угрожает потерями при его нарушении; скорее я даже тем глубже его почитаю, чем более строго он повелевает и чем менее предлагает за это? Этот вопрос волнует душу удивле­нием о величии и благородстве внутренних склонностей в чело­вечестве и одновременно о невозможности проникнуть в тайну, которую они скрывают (потому что ответ: это свобода, — был бы тавтологией, так как она сама является тайной). Безгранично удивление о власти в себе, которой не подчиняется ни одна сила природы... Это то, что было нужно Архимеду, но чего он не на­шел: точка опоры, к которой разум может приложить свой рычаг, а именно прилагать без него ни к настоящему, ни к будущему миру, но просто к внутренней идее свободы, которая благодаря незыблемому моральному закону является надежной основой, чтобы привести в действие человеческую волю, даже при сопро­тивлении всей природы, своими принципами».⁵⁹⁴

Мы видим, что эта религия представляет прямую противо­положность механике.⁵⁹⁵ Германская наука учит точнейшим образом определять, что это такое, и учит ограничиться этим, так как миром мы можем научиться владеть не с помощью ги­потез и волшебства, но только с помощью точного, рабского приспособления. Германская же религия открывает широкий мир, который дремлет в нас как возвышенный идеал и учит нас: здесь вы свободны, здесь вы сами являетесь творящей, за­конодательной природой. Не бывает мира идеалов, но в ре­зультате нашей деятельности он может стать. Как «явление» вы привязаны к общему закону непрерывной механической не­обходимости, но опыт учит вас, что во внутреннем мире вы ав­тономны и свободны, пользуйтесь этим!

Связь между обоими мирами — видимым и невидимым, временным и вечным — обычно неуловимая, находится в гру­ди у человека, и взгляды внутреннего мира определяют значе­ние внешнего мира: этому ежедневно учит вас совесть, этому учит искусство и любовь, и сострадание, и вся человеческая ис­тория, здесь вы свободны, если вы это знаете и хотите. Вы мо­жете преобразить внешний мир, родиться вновь, превратить время в вечность, распахать в поле Царство Божие — от вас за­висит сделать это! Религия не должна больше означать для вас веру в прошедшее и надежду на будущее, также (как у индий­цев) и не простое метафизическое познание, но дело настояще­го! Если вы верите только в самих себя, то в ваших силах осуществить новое «возможное царство». Проснитесь, день приближается!

Христос и Кант