Читаем Основания девятнадцатого столетия полностью

            170 Темпераментная африканская церковь, как во многом, опередила римскую хорошим примером и включила в свой символ веры слова: «Ве­рую в святую Церковь и во оставление грехов, воскресение мертвых и жизнь будущаго века» (см.: Harnack. «Das apostolische Glaubens­bekenntnis». 27. A. S. 9).

            171 Окончательное формальное завершение произошло через несколь­ко лет, во–первых, введением обязательности облатки в 1264 г., во-вто- рых, всеобщим введением праздника Тела Христова в 1311 г., для празднования чудесного превращения облатки в плоть Бога.

            172 См. с. 230 (оригинала.— Примеч. пер.).

            173 См., в частности: Robertson Smith. «Religion of the Semites», 1894. P. 358. По этому вопросу см. доклады 8, 9, 10, 11.

            174 См.: Smith, указ. произв. и также Cheyne. «Isaiah». P. 368.

            175 Rohde. «Psyche». I. Aufl. S. 687.

            176 «Der goldene Esel!». Buch XI.

            177 Rohde, a.a.O., и Dieterich: «Eine Mithrasliturgie».

            178 Употребление слова «тотемизм» в этом месте дало повод к недора­зумениям и фактически завершает весьма смелый эллипсис мысли. Тоте­мизм означает «почитание животных», распространенный во всем мире обычай. Определенное животное свято и неприкосновенно (корова в Ин­дии, обезьяна в южной Индии, крокодил у некоторых африканских пле­мен и т. д.). Если проследить развитие этого обычая, то обнаружим, что священный тотем иногда приносился в жертву, так, например, в Мексике почитаемый богом юноша, при этом представляется, что вкушением бо­жественных мяса и крови происходит приобщение к божеству. В этой связи я обозначаю данные представления как «тотемные».

            179 См.: Leist. «Gräco-italische Rechtsgeschichte». S. 267; Jhering. «Vorgeschichte der Indoeuropäer». S. 313; и т. д.

            180 Блаженный Августин в хороший час также заключает: «nos ipsi in cordibus nostris invisibile sacrificium esse debemus» («De civ. Dei». X, 19).

            181 цит по изданию римско-католического профессора Нарцисса Ли- берта (Narcissus Liebert).

            182 Buch VIII, Kap. 12.

            183 Hatch, a.a.O. S. 302. См. выше, с. 558 (оригинала.— Примеч. пер.).

            184 цит по: Leander. «Kirchengeschichte». 4. Aufl., II, 405.

            185 См., например, книгу 21, гл. 25 «De civitate Dei».

            186 «De civitate Dei». Buch X, Kap. 29. Это учение впоследствии было воспринято Вайклифом (Wyclif) — собственно источником Реформа­ции — почти буквально, потому что он пишет о причастии: «поп est corpus dominicum, sed efficax ejus Signum».

            187 Только Грегор Великий (около 600 г.) начал учить, что месса озна­чает фактическое повторение жертвы Христа на кресте, отчего причас­тие, кроме сакраментального, священного (языческого) значения, приоб­рело еще сакрифициальное (sakrifiziell) (иудейское) значение.

            188 В действительности существует только два. Кто бросил лишь бег­лый взгляд в ведьминский котел теологической софистики, с благодар­ностью отметит, что я, упростив все до крайности, пытаюсь внести не только ясность, но и истину в этот запутанный предмет, который частич­но вследствие хитрых расчетов жадных попов, частью в результате рели­гиозного безумия искренних, но плохо сохраняющих равновесие умов, стал ареной сражения для всех остроумных глупостей и глубокомыслен­ных невообразимых вещей. Именно здесь находится первородный грех всех протестантских церквей, потому что они возмутились против рим­ского учения о святых дарах и о причастии, но никогда не находили му­жества устранить суеверия эпохи хаоса народов, но находили прибежище в жалких софизмах и до сегодняшнего дня колеблются туда и сюда в бесхарактерной нерешительности на диалектическом кончике иглы, никогда не вставая на прочную почву.

            189 Весьма примечательно, что при участии в древних таинствах отме­нялась национальность. Посвященные образовывали интернациональ­ную, экстранациональную семью.

Перейти на страницу:

Все книги серии Основания девятнадцатого столетия

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Смысл существования человека. Куда мы идём и почему. Новое понимание эволюции
Смысл существования человека. Куда мы идём и почему. Новое понимание эволюции

Занимает ли наш вид особое место во Вселенной? Что отличает нас от остальных видов? В чем смысл жизни каждого из нас? Выдающийся американский социобиолог, дважды лауреат Пулитцеровской премии Эдвард Уилсон обращается к самым животрепещущим вопросам XXI века, ответив на которые человечество сможет понять, как идти вперед, не разрушая себя и планету. Будущее человека, проделавшего долгий путь эволюции, сейчас, как никогда, в наших руках, считает автор и предостерегает от пренебрежения законами естественного отбора и увлечения идеями биологического вмешательства в человеческую природу. Обращаясь попеременно к естественно-научным и к гуманитарным знаниям, Уилсон призывает ученый мир искать пути соединения двух этих крупных ветвей познания. Только так можно приблизиться к самым сложным загадкам: «Куда мы идем?» и, главное, «Почему?»

Эдвард Осборн Уилсон

Обществознание, социология