Особенности развития жанра баллады в отечественной поэзии 1990–2000-х гг.

В данном произведении М. Степанова также продолжает развитие «травестированной» балладной традиции. Многомерность сюжетного ряда, основанного на целом каскаде авантюрно-фантастических событий, а также само название «Проза…» позволили современной критике по-разному трактовать жанровую специфику книги: волшебная сказка (Г. Дашевский), поэма (В. Губайловский), фантасмагорическая история (Д. Давыдов). Наиболее точное жанровое определение, на наш взгляд, предлагает М. Липовецкий. Он называет «Прозу…» «стихотворной повестью, вырастающей на балладной почве» [180, с. 249].

Действительно, читательское внимание удерживается на необычном, динамично развивающемся сюжете, который открывается сказовым повествованием:

В городок провинциальный,
а так сказать, да в невысокый-недалекый,
с белыми крутыми берегами,
с по-над берегом гигантскими шагами,
с трубами тяжелых предприятий,
с бабами, похожими на ощупь,
как бутылки в тесных голенищах,
приезжает пьяница-мужик [56, с. 139].

По его приезду в этот странный «провинциальный городишко», где «Огни погашены. ⁄ Осторожно-окрашены ⁄ темным заборы, и даже на площади ни мента. ⁄ Дышит периной новая пустота» [56, с. 139], и начинаются необыкновенные приключения героя.

По воле судьбы мужик-пьяница, черная курица и все время спящая девочка, которую он обнаружил на железнодорожном вокзале, поселились в одном «домишке» на окраине города. Их размеренно-сонную жизнь прерывает отряд милиции во главе с красавицей-опером. В страхе все обитатели дома прячутся под кровать. Оказывается, что сыщики ищут пропавшую девочку. Героя, превратившегося в петуха, арестовывают вместе с курицей по подозрению в похищении (девочка при этом неизвестным образом исчезает). На допросе герой-петух ведет себя стойко. В ходе допроса выясняется, что курица является главой банды упырей. Петух никого не выдает, за что получает одобрение сообщников курицы. За примерное поведение он получает право присутствовать на вечеринке-застолье по случаю обдумывания плана по спасению «мамки» банды – Черной курицы, там же опять оказалась красавица-опер. Все пришли к общему решению: выручать главаря в момент следственного эксперимента. После неудавшейся операции прогремевший «оглушительный взрыв» возвращает героя из небытия в реальность, где он вспоминает смерть своей жены, похороны, пьяный дурман и советы «какой-то бабы» встретиться напоследок со своей умершей женой, чтобы разогнать душевную тоску. Черная курица превращается на время в жену героя, а красавица-опер оказывается майором Кантарией из Московского МУРа (по паранормальным явлениям), внедрившейся в банду, так как пропавшая девочка на самом деле ее дочь. В итоге курица просит неведомые силы вернуть девочку и перед тем, как снова вознестись на небо, трогательно прощается с мужем:

И тогда жена выходит ему во встречу.
Облик ее не птичий, не человечий.
Но черными перьями, словно тучей,
она укутана с головой,
и это последний случай
увидеть ее живой.
И она
ему
говорит:
все
во мне болит, говорит.
Все во мне болит, как вода бежит,
как течет ручей без речей.
То скулит оно, то жужжит.
Поживи без меня, ничей.
На —
на память тебе платочек.
Береги и себя, и дочек.
И она говорит ему:
ты
не ходи за мной, не возьму,
там —
прохладно.
И она ему говорит,
ты курить бросай, говорит,
ладно?
<…>
Живи хорошо, подольше не умирай.
Захочешь жениться – добрую выбирай [56, с. 186].

Особая повествовательная тональность представленного текста создается за счет не только динамичного детективного сюжета, но и ритмико-интонационного звучания нерегулярного стиха, сочетающего повествовательную, сказовую интонацию с «сухой» протокольной записью, отрывочной уголовной хроникой, «блатной феней». Этому способствует и введение разнообразных видов строф, непредсказуемой рифмовки и усеченных ритмов, что в стиховедении получило терминологическое обозначение – «гетероморфный стих» (Ю. Орлицкий). Вся совокупность представленных поэтических средств служит одной главной цели – разработке увлекательного сюжета.