Особое мнение

– Вряд ли, – возразил Пинарио. – Обнаружив пропажу одного из солдатиков, мы предприняли кое-что нестандартное. Взвесили одиннадцать оставшихся вместе с крепостью, и что вы думаете? Их совокупный вес в точности равен весу полного набора – полной дюжины солдатиков плюс крепость. Выходит, он где-то там, внутри, – заключил он, кивнув в сторону крепости, выслеживающей приближавшихся к ней солдатиков.

Внезапно почуяв неладное, Уайзмен пригляделся к крепости повнимательнее. Сомнений быть не могло: крепость изменилась… только в чем именно?

– Прокрутите-ка записи, – велел он.

– Что? – удивился Пинарио, но тут же покраснел, как помидор. – Ну да, конечно!

Бросившись к изображавшему ребенка манекену, он отключил куклу, вскрыл ее, дрожащими руками вынул изнутри бобину с видеопленкой и устремился к проектору.

Сидя перед экраном, все трое смотрели записи – штурм за штурмом, штурм за штурмом, штурм за штурмом – пока в глазах двоиться не начало. Солдатики шли в атаку, отступали, попадали под обстрел, поднимались, вновь шли вперед…

– Стоп! – внезапно воскликнул Уайзмен. – Вот этот – сначала!

Пленку перемотали назад, и на экране вновь замелькали кадры последнего эпизода.

Один из солдатиков неуклонно полз к подножию крепости. Выпущенная по нему ракета взорвалась где-то рядом, и солдатик на время скрылся в дыму. Остальные одиннадцать очертя голову бросились к стенам, полезли наверх. Тем временем первый, вынырнув из клубов дыма, помчался дальше. Стоило ему подбежать к крепости вплотную, часть стены беззвучно сдвинулась внутрь.

Практически незаметный на фоне потемневшей от копоти крепостной стены, солдатик принялся разбирать самого себя на части. Орудуя винтовочным штыком как отверткой, он отделил от туловища голову, руку и обе ноги. Отсоединенные детали одна за другой отправлялись в темный проем. Не прошло и минуты, как снаружи осталась только рука с винтовкой. Извиваясь, как червяк, она на ощупь вползла в крепость, и проем закрылся – исчез, словно его и не было.

Затянувшуюся паузу нарушил Фаулер.

– Родители, – хрипло выдохнул он, – решат, что солдатика потерял или сломал и спрятал ребенок. И в пропаже следующих тоже обвинят его – больше ведь некого!

– Что порекомендуете? – спросил Пинарио.

– Продолжать испытания, – отрезал Фаулер. – Пусть отработает весь цикл до конца. Только глаз с крепости не спускайте!

Уайзмен поддержал его одобрительным кивком.

– Хорошо, – согласился Пинарио. – Круглосуточное дежурство организуем немедленно.

– А еще лучше подежурьте-ка при этой штуковине сами, лично! – прибавил Фаулер.

«Пожалуй, нам лучше лично подежурить при ней всем вместе, – подумал Уайзмен, – или хотя бы вдвоем, мне и Пинарио. Спрашивается, что крепость могла проделать с деталями? На что их пустила?»

К концу недели крепость успела поглотить еще четырех солдатиков.

Разглядывая ее на экране системы слежения, Уайзмен не замечал в ней никаких видимых изменений. Что ж, вполне естественно. Наверняка все развитие происходит исключительно там, внутри, подальше от посторонних взглядов.

Штурм за штурмом, штурм за штурмом, штурм за штурмом – казалось, им не будет конца. Солдатики пробивались вперед, крепость отстреливалась… а между тем его внимания требовали новые партии ганимедских товаров, новые игрушки для ребятишек, подлежащие исследованию.

– Так, что тут еще? – устало вздохнул Уайзмен.

Первой новинкой оказалась простенькая на вид вещица, костюм ковбоя с древнего американского Дикого Запада. По крайней мере, так было сказано в описании, однако брошюру Уайзмен лишь наскоро пролистал: к дьяволу все, что бы там ни писали о товаре сами ганимедяне.

Вскрыв коробку, он разложил костюм на столе. Ткань оказалась серой, рыхлой, аморфной.

«Что за халтура?» – удивился Уайзмен.

Бесформенный, дурно скроенный, костюм напоминал ковбойский разве что отдаленно, да вдобавок растягивался, расползался прямо в руках. Сам не заметив, как, Уайзмен невзначай превратил одну из складок на спине в целый карман, отвисший далеко книзу.

– Не понимаю, в чем соль, – признался он. – Это же никто не купит.

– А вы наденьте, – посоветовал Пинарио, – тогда и увидите.

Втиснуться в костюм удалось только ценой немалых усилий.

– А он… не опасен ли? – спохватился Уайзмен, справившись с нелегкой задачей.

– Нет, все в порядке, – заверил его Пинарио. – Я уже надевал. Воздействие довольно мягкое… но порой весьма эффективное. Чтобы привести костюм в действие, начинайте фантазировать.

– Фантазировать? В каком же направлении?

– В каком угодно.

Ясное дело, прежде всего костюм наводил на мысли о ковбоях, и Уайзмен представил себе, будто он снова на ранчо, бредет по усыпанной щебнем дороге мимо выпаса, а за оградой черномордые овцы мерно похрустывают травкой, перемалывая слегка пожелтевшие стебли в кашицу странными, частыми-частыми движениями нижней челюсти. Шагнув к ограде из нитей колючей проволоки, протянутых от столба к столбу, он остановился поглядеть на овец, однако те внезапно, безо всяких на то причин, выстроились в ряд и направились прочь, в сторону тенистого склона холма за пределами видимости.