Остановившиеся часы

Трудная девочка, усмехнулся про себя Асташев, а вслух сказал:

— Ну, я кое-кого знал здесь когда-то…

— Когда-то? — повторила девушка, как бы обыгрывая это слово с разных сторон. — А вы что, тоже из поселка? — в ее голосе слышалось сомнение.

— Нет, сейчас нет, — сказал Асташев. — Но когда-то жил тут неподалеку, только не в поселке, а рядом, в двухэтажных домах, на Алтынской…

— Да? — Оксана посмотрела на него с вспыхнувшим любопытством. — А сейчас где же?..

— Сейчас далеко отсюда… — почему-то он не стал говорить конкретно. — Но родственники тут остались… В поселке живут… Савельевы?.. Может, знаете?

— Савельевы? — в глазах девушки он заметил удивление, хотя она и пыталась скрыть это. — Знаю я одних Савельевых… живут возле поворота дороги на Алтынскую… — Это они самые, — подтвердил Асташев. — Я сейчас у них остановился.

— Ну, что ж, тогда все понятно, — Оксана посмотрела на реку, рукой поправляя челку.

— Что понятно? — неловко как-то спросил Асташев, как будто девушка уличила его в чем-то нехорошем.

— Да все… — проговорила она равнодушно, словно сразу потеряла интерес к разговору. — Ладно, родственник Савельевых, я скажу отцу, а вы и сами смотрите, вы ночевать прямо на земле собираетесь или у вас гамак какой имеется?

— Палатка есть, — усмехнулся Асташев. — Все как положено… — Он хотел что-то добавить, поддержать разговор, но девушка, похоже, становилась все более безразличной к его персоне, следовательно, ему оставалось только лишь принять это как должное. На западе краснеющий шар солнца медленно сходил вниз.

— Хорошо… — бросил он как в пустоту. — Я пойду…

Она молча кивнула, не глядя на него. Некая точка, расположенная на самой середине реки, привлекла ее внимание. Внутренне сопротивляясь, Асташев проследил ее взгляд, про себя отметив, что сейчас напоминает механическую игрушку. Глаза его, сразу выхватившие картинку во всей полноте, несколько мгновений не мигали, продолжая почти бесстрастно рассматривать предмет. Оксана крикнула что-то Сашке Литому, и тот, подняв голову, оглянулся.

— Я не успею… — отозвался Литой глухим протяжным басом. Одна из лодок, бороздившая полоску реки, перевернулась на полном ходу, и Асташев с девушкой успели увидеть, как лодка с задраным вверх носом (мотор тащил ее ко дну) встала как свечка над водой и спустя какие-то секунды исчезла, уйдя на глубину. Незадачливый владелец моторки барахтался в воде, поджидая, пока кто-нибудь не подберет его. Через несколько минут его подобрали, и Оксана повернулась к Асташеву, с ироничной ухмылкой проговорив на прощание:

— Еще один……

Асташев с пониманием отнесся к ее фразе и не стал уточнять, что и как? По тропинке, в обход базы яхтсменов стал подниматься вверх. Все время, пока шел, не мог отделаться от ощущения неловкости, хотя и не совсем понимал, отчего это произошло? Девушка сумела смутить его, и это было странно, очень странно.

2

У тети Любы его ждал Виктор. Петр Александрович, выглянувший из-за спины жены и сына, подмигнул ему. Асташев понял, что тот навеселе.

— Сережа, мы волновались, — сказала тетя Люба, с тревогой посмотрев ему в глаза. — Петя говорит, ушел с утра и вот… все ждали.

— Что ты его не знаешь, мама? — вмешался Виктор. — Он всегда такой…

— Сережа, да ты обгорел совсем? — заметила тетя Люба. — Пойдем, я дам тебе мазь.

— Ты долго не задерживай его, мать, — вставил свою реплику Петр Александрович. — Человек голодный целый день. Пора к столу.

— Давай, старик, — Виктор легонько дотронулся до плеча брата. — Мы ждем тебя…

— Может, лучше потом, тетя Люба? — спросил Асташев. — Перед сном? Я и вправду голодный как черт…

— Это верно, — поддержал его Виктор. — Что он, не волжанин, что ли? Московский климат шевелит нервы, но холодит душу. Так, что ли, Серега?

— Ну не знаю, не знаю, — усмехнулся Асташев, проходя вслед за братом к столу, накрытому в саду, под навесом, увитым виноградным плющом.

Жареное мясо, салат из свежих помидоров и огурцов, водка, отварная картошка в подсолнечном масле, черный хлеб и морковь по-корейски, приготовленная хозяйкой. После двух рюмок Асташев будто отключился, в том смысле, что почти совсем перестал воспринимать все, что говорили ему за столом его родственники, и думал о чем-то давнем, не связанном со здешними краями. Здесь были и московские воспоминания (холодящие душу?), и более ранние, армейские… Темная глухая январская ночь, север Томской области, где-то западнее Оби и выше того места, где сливаются Чулым и Обь…