Оставь страх за порогом

– Могут услышать на улице, тогда нам не сносить голов, вам несдобровать за сказанное, мне за то, что слушал, не заявил куда следует. Заберут не в милицию, а в ЧК, оттуда мало кто выходит.

Дождливой осенью 1921 года перед окончанием рабочего дня над дверью пропел звоночек.

«Кого принесло? Хорошо, если новый клиент, но, может, явился фининспектор, пропади он пропадом».

Меерович отложил лупу, спустил на кончик носа дужку очков и увидел перед собой грозного мужчину в поддевке. Незнакомец прятал руки в карманах, что сразу насторожило ювелира: «Бандиты имеют вредную привычку стрелять из кармана, не беспокоясь, что тем самым портят одежду. Но весь Царицын прекрасно знает, что с Мееровича нечего взять, он гол как сокол. В этом удостоверились забравшиеся однажды в квартиру воры, ничего не обнаружившие и в отчаянии забравшие мельхиоровый поднос и канделябр. Но, быть может, гражданин вовсе не бандит, пришел с добрыми намерениями? – Меерович взял себя в руки, прогнал страхи. – Человек мог ошибиться адресом и вместо бакалейной лавки зайти ко мне. Или шел к гадалке».

Вошедший спросил низким басом:

– Ты тут хозяин? Мне ювелир нужен, какой указан у входа, да не простой, а наилучший, первоклассный, знающий истинную цену колец с каменьями.

– Вы пришли куда надо, – успокоил Меерович. – Перед вами нужный человек. Без ложной скромности скажу, что заслуженно считаюсь лучшим мастером не только в городе, а во всем Поволжье, быть может, и России. В высокой квалификации удостоверились даже в Зимнем дворце. С кем имею честь беседовать?

Незнакомец оскалился, показав неровные желтые зубы.

– К чему моя фамилия с именем?

– Спросил из приличия.

Посетитель набычился, придавил ювелира взглядом, что Марку Соломоновичу крайне не понравилось: «С подобными типами надо держать ухо востро, схватит за горло, приставит к боку нож или выстрелит без предупреждения… Зачем явился? Желает что-то сбыть или приобрести?»

Незнакомец облизнул губы:

– Сможешь отличить настоящий камушек от фальшивого?

– Запросто и за считанные минуты, – похвастался Меерович. – Экспертиза дело привычное, ни разу не ошибался. Что желаете оценить? Только имейте в виду, работа профессионала стоит денег.

– Не обижу, внакладе не останешься. Одно условие – держать язык за зубами, коль посмеешь его распустить, сразу заказывай гроб, саван и место на кладбище.

– Не надо пугать, я достаточно напуган еврейскими погромами, битьем стекол в витрине за то, что мои предки покинули землю обетованную, переселились в Россию. Пережил две революции, три погрома, два ареста и, как видите, жив, теперь сам черт не брат.

– Хватит языком трепать! Тошно слушать, да и нет времени, – незнакомец вытащил из кармана не первой свежести платок. – Разуй пошире глаза и оцени без ошибки. Сначала закрой лавочку.

Меерович выполнил приказ, повесил на дверь табличку «Закрыто», задернул занавески.

– А где инструмент? – спросил посетитель. – Неужто станешь оценивать на глаз?

Марк Соломонович успокоил:

– Лупа, как видите, при мне, весы с кислотой в соседней комнате. Показывайте, что принесли, определю ценность с точностью до копейки, легко отличу фуфло от настоящего.

Пока Меерович вставлял в глазницу лупу, незнакомец раскрыл перед ювелиром платок, и в мастерской заиграл всеми гранями вправленный в золотой перстень бриллиант тройной английской огранки.