Оставь страх за порогом

Следующим было досье на русского.

Фастов Андрей Иванович, 1910 г. р.

Из семьи инженера и врача.

С отличием окончил среднюю школу, музыкальное училище по классу скрипки, финансовый институт.

Призван в армию в 1938 г. в звании старшего лейтенанта. За растрату казенных денег, продажу имущества дивизии судим. Досрочно освобожден в начале войны.

Осенью 1941 г. перешел линию фронта с похищенными штабными документами. Отличается ярой ненавистью, граничащей с патологией, к советской власти.

Учился на кратковременных курсах в Кельце, зачислен в полк «Бранденбург», принимал участие в борьбе с партизанами Белоруссии, был внедрен к подпольщикам г. Борисова, выявил явочные квартиры.

Лорингофен вновь отметил верный выбор Эрлиха.

«Фастову нет пути назад, не вильнет хвостом, знает, что в случае пленения ожидает расстрел. Эрлих прекрасный физиономист, еще ни разу не ошибся, следует подумать о переводе в центральный аппарат. – Полковник раскрыл третью папку. – А этому Эрлих обязан сохранением жизни».

С фотографии на анкете смотрел человек с открытым лицом, высоким лбом, коротко подстриженными висками, густыми бровями, мускулистой шеей.

«Типичный славянин. Напряжен, как бывает с каждым перед объективом фотоаппарата. Во время представления был собран, отвечал коротко, точно, чувствовался сильный характер. Если бы все русские были подобны ему, сформировали бы многочисленные славянские подразделения, следом создали дивизии татар, грузин, калмыков, узбеков, чтобы за Германию проливали кровь представители других наций».

Лорингофен уже знакомился с анкетными данными третьего участника группы, тем не менее прочитал снова.

Сырещиков Николай Степанович.

Родился в г. Царицыне. Учился в церковно-приходской школе, реальном училище, служил на флоте, получил чин поручика, затем капитана, был сотрудником контрразведки белой армии. Арестован, осужден на

20 лет. Бежал из лагеря весной 1941 г., проживал в п. Средняя Ахтуба на нелегальном положении. В октябре помог в наводке люфтваффе на переправы, железнодорожную ветку. Назначен младшим преподавателем школы «Валли-2»…

«Умен, находчив, инициативен, смел. Перенесеные в лагерях, тюрьмах годы сделали непримиримым к советской власти. Прекрасно знаком с районами Нижнего Поволжья, где проживал долгие годы».

Лорингофен подчеркнул жирной чертой «Родился в г. Царицыне…».

«Эрлих незаменим, убеждаюсь в этом не в первый раз. Настораживает одно: предлагает послать чуть ли не на явную смерть хорошего знакомого, было бы логичнее уберечь его от опасного вояжа в тыл противника. Дает лестный отзыв и одновременно рекомендует включить в группу. Желает выслужиться и поэтому расстается с другом? Эрлих натура не восторженная, а о Сырещикове отзывается так, словно предлагает дать ему звание генерала».

Лорингофен поднял трубку аппарата прямой связи с Берлином. Назвал номер, дождался знакомое глуховатое «Вас слушают!». Доложил, что отобраны трое, вылет состоится ночью.

В трубке некоторое время не раздавалось ни слова, видимо, начальник размышлял, наконец благословил.

«Ни одного замечания! Если справятся с заданием, следом пошлем роту, которая освободит фельдмаршала, и я окажусь в зените славы как организатор наитруднейшей операции».

Вызвал адъютанта, отдал папки, приказал подготовить группу к забросу, документы похоронной команды, сборщиков трофеев. Поспешил на аэродром, по пути перебрал в памяти характеристики троих:

«Пиик имеет опыт в забросах, возвращался, как говорится, на щите, обладает необходимыми качествами руководителя. Фастов прекрасно знает, что плен для него равносилен гибели, поэтому будет сражаться до последнего вздоха, удара сердца. Сырещиков хорошо знаком с местностью, условиями проживания, имеет нужные связи…»

Машина миновала шлагбаум, покатила по бетонным плитам, замерла возле «Юнкерса-88».