Оставь страх за порогом

Гул в насупленном небе первым услышал Магура. Выстрелил из ракетницы, ракета вспыхнула за низкими тучами. Фастов поджег смоченную в керосине паклю на палке, бросился к кострам. Огонь чуть рассеял мрак. За первым костром запылали два других, расположенные треугольником. Гул над головами стал явственней.

Транспортный самолет сделал над полем круг, снизился, коснулся колесами земли, совершил короткую пробежку и замер. Из открывшейся дверцы выпрыгнул человек. – Пароль! – В феврале темнеет рано! – крикнул Магура.

Человек спрятал за отвороты куртки парабеллум, подошел к встречающим.

– А рассветает, наоборот, слишком поздно. Здравствуйте, Сырещиков, а кто с вами? – Фастов, встречали его в нашей школе.

– Пароль спросил согласно инструкции, – штандартенфюрер Штрейхер, с кем Магура познакомился в Сулеювеке, панибратски похлопал Николая Степановича по плечу. – Неуютно у вас, ни единой травинки, все навевает тоску. И тут шли бои? В чьих руках была местность, в наших или противника? Штрейхер махнул рукой и из самолета, моторы которого продолжали работать, выпрыгнули шесть человек. Все в куртках на меху, ушанках, стеганых штанах, заправленных в унты, чему Магура и Фастов позавидовали.

– Отчего не вижу Пиика?

– Немного приболел, – объяснил Магура. – Вынужден остаться в хуторе.

– Паулюс еще в Сталинграде или увезли?

– Здесь, возят на допросы.

Штрейхер хмыкнул:

– Скоро прекратят.

– Рассчитываете быстро справиться с заданием?

– Каждый в моей группе стоит троих, если не пятерых, засиживаться тут не собираемся.

– Не забывайте, что охрана фельдмаршала не лыком шита.

Штрейхер не понял:

– Что сказали?

– Это непереводимое русское выражение. Вряд ли фельдмаршала охраняют неопытные юнцы.

– Победа дороже, когда имеешь дело с сильным противником.

Ветер бросал в лица десантников снежную крупу, отчего приходилось прятаться в поднятые воротники.

Магура и Фастов погасили костры, повели прибывших к дороге. Штрейхер признался Магуре:

– Немало наслышан об ужасных русских морозах, теперь имею о них представление. Нетрудно догадаться, каково было солдатам 6-й в окопах при отсутствии тепла, ограниченном питании. Из-за сатанинской зимы тут погибло куда больше, нежели от пуль, осколков. Московское радио назвало девяносто с лишним тысяч взятых в плен, эту же цифру привела листовка, которую сбрасывали с самолетов по всей линии фронта от Баренцева до Черного морей. Отдаю должное пропаганде противника, листовка написана хлестко, действует не только на умы, а и на чувства.

Листовка (на немецком языке) политотдела Красной Армии:

Мертвые говорят живым.

Где бы ни были, в доте или блиндаже, на отдыхе или на посту, днем и ночью, мы ТЕНИ СТАЛИНГРАДА, следуем за вами по пятам. Нас было 240 тысяч таких же солдат, как и вы. Теперь мы в могиле, но здесь не нашли себе покоя, бессмысленна наша смерть, придайте же ей последний смысл – выслушайте предостережение:

Не верьте тому, чему верили мы!

Мы не верили, когда внутренний голос нашептывал: «Один Гитлер виноват в злосчастной войне! Это он хотел ее, хочет нашей смерти!».

Неверие стоило нам жизни. Но Сталинград разоблачил Гитлера как врага Германии, его стратегия привела нас в могилу. Внутренний голос

твердит вам: «Освобождайтесь от Гитлера, и война кончится!». Верьте этому голосу. Так вам говорят тени Сталинграда.

13

Грузовая автомашина появилась из-за бугра, осветила фарами людей на обочине.

– Это за нами, – успокоил Магура десантников. – Водитель мой человек. Машина остановилась. Из кабины выглянула девушка. – Залазьте быстрее! Штандартенфюрер не спешил воспользоваться приглашением: – Куда повезут?

– В первую очередь под крышу, в тепло, как отогреетесь, двинем дальше. – К Паулюсу?

– И к двум десяткам генералов. За спасение фельдмаршала и остальных из его окружения получим не только благодарность начальства, а и повышения в звании, награды.

Штрейхер пристально всматривался в водителя, что-то прикидывал в уме. Наконец подал команду десантникам лезть в кузов. – А вы садитесь ко мне, – пригласила Магуру девушка.