Оставь страх за порогом

С наступлением сумерек в Садки вернулись прибывшие с Циклопом, обрадовали известием, что не встретили в округе ни одного военнослужащего, не говоря о патрулях.

Возникли трудности с устройством на ночь, улеглись на сотканном половике, накрылись шинелями. Когда погасили керосиновую лампу, Савельич придвинулся к Магуре, с кем разделил широкую кровать, зашептал чекисту на ухо:

– Я сразу скумекал, кто нас заарестовал, но вида не показал. Порадовался, когда вы врезали старшему, я бы сам ему смазал по роже с превеликим удовольствием.

Магура приложил палец к губам, и старик натянул на голову одеяло.

Г. К. Жуков, Маршал Советского Союза[149]:

Срыв всех гитлеровских стратегических планов 1942 г. является следствием недооценки сил и возможностей Советского государства, могущественных потенциальных и духовных сил и способностей войск. Значительную роль в успешном разгроме вражеских войск сыграла партийно-политическая работа военных советов, политорганов, командования, воспитавших у воинов уверенность в своих силах, смелость, мужество и массовый героизм при решении боевых задач. Вследствие разгрома немецких, итальянских, венгерских. румынских армий на Волге и на Дону резко упало былое влияние Германии.

18 Фастов то и дело вытирал о колени липкие от пота ладони, но проходила минута и руки вновь становились влажными.

– Я мелкая сошка, обычный исполнитель, силой, угрозами принудили служить им! Посмей отказаться, мигом пристрелили. Немцы, товарищ полковник, скоры на расправу.

– Гражданин полковник, – поправил Зотов.

Фастов закивал:

– Извиняюсь! Не подпиши согласие, сейчас не стоял бы перед вами, кормил собой червей в могиле…

Зотов позволял арестованному выговориться, размышлял: «Отчего вторая группа прибыла без предупреждения, приказа встретить? Насторожило невозвращение самолета, неизвестность судьбы его экипажа и, главное, десанта? Решили обезопаситься, свалиться как снег на голову?.. От Магуры никаких известий. Савельич со вчерашнего дня не покидал дом, не выходит на связь. Какая причина? Попал с Магу-рой под неусыпное наблюдение? Стали в чем-то подозревать?..»

Фастов продолжал ныть, оправдываться, ссылался на обстоятельства, взывал к милосердию. Слушать подобное было противно, и Зотов приказал перейти непосредственно к делу, рассказать, как попал в курсанты.

Фастов заспешил, глотая слова:

– В лагере заарканили, по-ихнему, завербовали! Прямо с нар увезли в Сулеювек. Избивали как сидорову козу, живого места не оставили, лупцевали и ремнем, и палкой, чуть легкие не отбили. Держали несколько суток без воды, еды. Пригрозили вздернуть. Решил схитрить – кому охота в петле болтаться? Надумал, как окажусь у своих, попрошу вернуть на службу в Красную Армию, чтобы бить оккупантов. Строго не судите, примите во внимание, что в плен попал тяжело контуженным…

Зотов перебил:

– Продолжаете настаивать, что у нас были рядовым?

– Так точно, товарищ… извините, гражданин начальник! – Фастов вытянулся по стойке «смирно». – Запишите, что пошел служить врагам по принуждению, желал при первом удобном случае прийти к вам, доложить как на духу, какое имею задание, где Пиик, Сырещиков с радистом. Отчего ничего не записываете?

– Не желаю напрасно переводить бумагу. Слушал и ждал, как далеко зайдете в беспардонной лжи.

– Так я…

– Утверждаете, что в немецкую школу заставили идти?

– Так точно!

– Мое терпение не безгранично. Теперь послушайте меня. Вы имели звание старшего лейтенанта интендантской службы. За растрату казенных денег, продажу фуража лишены звания, получили пять лет заключения. В начале войны досрочно вышли на свободу, направлены на передовую. В первый же день застрелили политрука Парыгина, перешли на сторону противника, стали «активистом» в Сулеювеке. В Белоруссии участвовали в карательном рейде против партизан, проникли в подполье Борисова. Служили не за страх, а за совесть, которую давно потеряли, предав свой народ. Обрадую, в ближайшие дни в Германии вас посмертно наградят медалью.

– По-о-чему по-смертно? – не понял Фастов.

– По той причине, что погибли вместе с Пииком, Шмерлингом, Сырещиковым на боевом посту, всех спишут, как списывали других провалившихся агентов.

Фастов, как от сильного удара, отшатнулся, еле удержался на ослабевших ногах.