Оставь страх за порогом

– Если бы своевременно, еще в начале января отдали приказ вверенной вам армии прекратить сопротивление, как вам предлагало русское командование, сейчас десятки тысяч солдат остались живы, не погибли от ран, истощения, обморожения.

Это был не вопрос, а констатация факта, что крайне не понравилось Паулюсу. Не простившись, он вернулся в чудом сохранившийся на окраине Сталинграда, утонувший в сугробах дом.

Безыменский виновато развел руками, дескать, приношу извинение за прерванное интервью, журналисты имели возможность лично удостовериться, что главный пленный жив, во что не верят в Германии и других странах.

На прощание переводчик кивнул Горелову и скрылся следом за Паулюсом в доме.

Среди с трудом добравшихся к Волге журналистов возник ропот, все стали высказывать неудовольствие, которое относилось к Паулюсу:

– На его месте и в его положении нельзя себя вести столь высокомерно!

– Следовало бы забыть о надменности.

– Он презирает нас!

Что еще говорили «разбойники пера» (как за глаза называли журналистов), Горелов не слушал, он поспешил в район завода имени Петрова, где базировались чекисты после того, как 23 августа здание Управления внутренних дел было подвергнуто бомбежке.

1

Горелов справедливо гордился уникальными свойствами своей памяти, которая ни разу не подводила, хранила все увиденное, услышанное, в том числе цифры, фамилии, звания, тем более, подробности встречи с комиссаром госбезопасности 3-го ранга Ворониным.

– Присаживайтесь, капитан, в ногах, говорят, правды нет, а нам нужна правда, ничего кроме правды. Знаю, что прекрасно владеете немецким, хорошо провели допросы пленных, сумели получить много важных сведений.

Горелов поблагодарил за высокую оценку:

– Язык противников стал изучать в тридцатые годы, освоил несколько диалектов с помощью обрусевших немцев, чьи предки при царствовании Екатерины Великой переселились в Царицын, его пригород Сарепту. Позже окончил спецкурсы Центрального аппарата нашего наркомата, где преподавали антифашисты, покинувшие Германию после прихода к власти Гитлера с его кликой.

– Как долго работали с пленными?

– С конца минувшей осени кроме немцев беседовал с итальянцами, румынами, которые принимали меня за баварца, не верили, что русский. Самым сложным было завоевать доверие, растопить лед, помочь забыть о страхе быть расстрелянными.

Допросы проводил так, что они походили на беседы по душам. Предельно осторожно выявлял сотрудников германских спецслужб, штурмовых отрядов СА, эсэсовцев, которые пытались выдать себя за противников фашизма – тельмановцев. Работы прибавилось, когда сомкнулось кольцо окружения, допрашивать, фиксировать услышанное в протоколах приходилось чуть ли не круглые сутки. Отыскал нескольких минеров, сумел убедить указать точные места минирования Сталинграда, окрестностей города, сообщить, даже нарисовать системы мин, способы их разминирования. Удалось составить более-менее точную карту-схему минных полей в городе и вокруг него. В работе случались досадные проколы – один ефрейтор за сотрудничество с противниками после возвращения в барак был задушен пленными.

– С кем из высших чинов пришлось общаться? – поинтересовался Воронин.

– С генералом танковой бригады, несколькими полковниками, майорами. Удалось заставить признаться в ношении звания штандартенфюрера СС.

– Ждите знакомства с более высоким по званию, главным пленным.

– С Паулюсом, генерал-полковником?

– Теперь он генерал-фельдмаршал. Очередное звание получил буквально накануне сдачи в плен, приказ о присвоении подписал лично Гитлер. В десятую годовщину взятия им власти радировал в Сталинград буквально следующее: «Немецкий народ с глубоким волнением смотрит на Сталинград. Как всегда в мировой истории, ваша жертва не напрасна. Немецкая нация сознает тяжесть вашей борьбы, принесенные тягчайшие жертвы. Мысленно с вами и вашими солдатами». Обратите внимание: не назвал, как принято, солдат 6-й армии своими, поспешил откреститься от них, даже забыть. В тот же день Геринг выступил по радио, заявил, что Сталинград высится над другими гигантскими битвами, останется подобно монументу в памяти как величайшее героическое сражение, в этом я полностью солидарен с нацистом номер два, рейхсмаршалом.

– Видел Паулюса во время его короткой встречи с газетчиками.

– Сейчас он беседует с нашими генералами.

– Слышал, что обладает сильным характером.