Оставь страх за порогом

Из воспоминаний офицера Отто Рюле[155]:

Очень хорошо, что Паулюс и большинство его генералов не погибли в бою, не пустили себе пулю в лоб, чего ждал от них Гитлер. Тогда бы нацистская пропаганда начала кричать о предательстве в 6-й армии, сочинила «героический эпос». Штаб армии сдался без единого выстрела. Капитан тонущего корабля и офицеры его штаба спасли свои жизни, хотя в течение нескольких недель угрожали солдатам расстрелом

за подобный шаг… Многие солдаты ждали, что командующий попытается как-то объяснить им причину постигшей трагедии. Ничего подобного. Произведенный в последнюю минуту в генерал-фельдмаршалы, командующий армией даже в плен катил, наверное, в автомобиле, а мы в это время плелись по снегу.

Из воспоминаний полковника Лумттольда Штейдле[156]

26 января Паулюс обратился ко мне и дал понять, что слышал, будто кое-кто подумывает о прекращении сопротивления. Для него важно одно: строгое исполнение категорических приказов главного командования сухопутных войск. Несомненно, они отдаются с основанием. Из «котла», при всем желании, нельзя было судить, какие последствия окажет ослабление сопротивления на весь ход войны.

6

В Саратове высокопоставленных пленных пересадили в комфортабельный пассажирский самолет, доставили на один из военных аэродромов под Москвой. Дальше путь Паулюса, Адама и двадцати генералов, полковников лежал в Красногорск, оттуда вскоре перевели в Суздаль, за стены бывшего монастырского подворья.

Понадобилась неделя, чтобы поселенные на новом месте осмотрелись, привыкли к бывшим кельям, к трапезной, где проходили завтраки, обеды, ужины, к ежедневным построениям с перекличкой по утрам.

От скуки Паулюс зашел в лагерную библиотеку. Прекрасно говорившая по-немецки девушка предложила сочинения Ремарка, Фейхтвангера, Томаса и Генриха Манна, Зегерс, Брехта, Бехера, чьи произведения были запрещены в Германии, даже сожжены в гигантском костре на площади. Фельдмаршал брезгливо отвернулся от стенда с пропагандистскими брошюрами и карикатурами на Гитлера, Геббельса. Заинтересовал публицистический сборник «Страна социализма сегодня и завтра». Отверг «Капитал» Карла Маркса, взял сборник пьес Шиллера, стихи Гете.

Дни в неволе проходили однообразно, радовали лишь демонстрации в клубе немецких кинофильмов довоенных лет, посещение игр пленных в волейбол.

В начале апреля Паулюса пригласил к себе начальник лагеря, предложил написать супруге. Увидев на лице фельдмаршала недоумение, полковник Новиков уточнил:

– Пусть не пугает отсутствие с началом войны дипломатических отношений наших стран, прекращение всяких связей, в их числе почтовой – ваше письмо будет доставлено адресату.

Паулюс не стал интересоваться, каким образом его послание попадет в руки жены и спустя час передал исписанный с двух сторон лист.

Минул месяц, и в аристократическом районе Берлина у похожего на комод дома остановился БМВ. Из машины вышел Синицын. Огляделся, не заметил агентов полиции – улица была пустынна, отворил дверь подъезда.

Задание Центра на этот раз было необычным. Вначале пришлось удостовериться, что дом с нужной квартирой не находится под неусыпным наблюдением сотрудников абвера, СД, узнать, когда служанка заканчивает рабочий день, покидает место службы.

Синицын прошел мимо кабины лифта, который в целях экономии электроэнергии отключался на ночь, поднялся на второй этаж, нажал кнопку звонка.

В глазке померк свет – из квартир рассматривали незванного визитера, успокоила форма со знаками отличия под расстегнутым плащом.

– Имею удовольствие видеть фрау Паулюс? – спросил Синицын и услышал утвердительное «да». – Если позволите… – Разведчик передернул плечом, давая понять, что крайне неудобно беседовать на лестничной площадке.

– Прошу, – пригласила хозяйка квартиры.

Синицын шагнул за порог, остался в прихожей, где вряд ли был установлен микрофон подслушивания – хозяйка, понятно, о нем не имела понятия.