Осторожно, двери открываются

Зажегся зеленый, Антон рванул с места, и нас вжало обратно в кресла.

– Очень редко среди артефактов попадаются те, свойства которых проявляются на том, кто их подобрал. Транспортировать их невозможно, они полностью тратятся при первом же прикосновении первого же человека. Бесполезная, зловредная фигня.

– Я думала, что испортила артефакт, – пролепетала я.

– Уж лучше бы испортила! Сказал же: испортить их невозможно, они крепкие, заразы! Чтобы их разбить, надо сосредоточиться и приложить силу. Но шалун – это статистически почти невероятно, они попадаются раз на… – Он стукнул обеими руками по рулю. – Не знаю, тысячу артефактов!

– И что со мной теперь будет? Я умру?!

– Чем ты слушала! Я не знаю, что с тобой будет, это ты мне скажешь, когда оно начнется!

Вообще-то Антон злился почти все время, что я его знаю, но сейчас он был особенно разъярен. Похоже, отчаянно ждал, что я соберу три артефакта и исчезну из его поля зрения навсегда.

За что мне все это! Во рту пересохло, руки дрожали: это просто волнение или проявляется эффект от шаловливого артефакта? Антон покосился на меня и прибавил скорости. Мы летели, подпрыгивая на неровном асфальте, и я подумала: от машины сейчас что-нибудь отвалится. За рулем Антон, даже со злобной физиономией, смотрелся так забавно, что это немного меня отвлекло. Колени у него торчали, как у огромного кузнечика, которому авто досталось от более компактной букашки.

– Вылезай, – буркнул Антон, когда мы затормозили около Стражи.

Под ледяным ветром я тут же промерзла до костей, но, увидев этот архитектурный шедевр, невольно улыбнулась. Ну что за красота! Хотелось показать ему сердечко, чмокнуть в каменную кладку, сфоткаться на память. Жаль, что нельзя встречаться со зданием. Оно бы меня вдохновляло, не осуждало, мы были бы счастливы вместе!

Стараясь не обращать внимания на противно хлюпающую в ботинках воду, я вбежала внутрь и, оставляя мокрые следы на плитке, отправилась в общий зал. Увы, доброй Беллы там не было. Видимо, они с тем парнем еще не вернулись с вызова. Я понуро опустилась на стул, и Антон навис надо мной, как колонна.

– Иди уже в душ. С воспалением легких ты мне будешь как камень на шее.

Я встала и пошла, но по пути кое-что вспомнила.

– У меня одежды сухой нет, моя в стирке.

– Да чтоб тебя. Погоди.

Антон хмуро подошел к шкафу из полированного дерева. Я думала, внутри хранятся какие-нибудь папки, но он вытащил футболку, полотенце, спортивные штаны и пушистые домашние тапочки. Все было такого необъятного размера, что не оставалось сомнений, чьи это вещи.

– Держу на случай, если на вызове попаду в какое-нибудь говнище. – Увидев отвращение на моем лице, он прибавил: – Да чистые они, бери!

Я схватила вещи и поспешила в душ по лестнице, которую мне показывала Белла. И очень удивилась, обнаружив, что Антон идет за мной. Цепь у него на шее зловеще поблескивала.

– Ты под шалуном, – агрессивно пояснил он в ответ на мой взгляд. – Пока неясно, что он делает, но от этого не легче. Может, ты от контакта с водой превратишься в рыбу. Или посинеешь, если окажешься выше второго этажа.

– Вот такие у вас шалуны?!

– Любые.

– А с тобой такое было?

– Я два раза ловил шалуна. Два за всю жизнь! А ты… Ой, ладно, все, шагай. Напарник обязан находиться рядом все время действия шалуна, – пробормотал Антон, перешагивая сразу по несколько ступенек. – Это устав Стражи. У меня вообще напарников нет, и не планировал заводить, но сегодня явно не мой день.

Так вот почему он зол: ему теперь нельзя от меня отходить.

– И надолго это?

– Примерно на сутки, потом действие выветривается.

Я дошла до душевой и глянула на Антона:

– Ну уж заходить за мной не будешь?

– Ни за что! Тут посижу. – Он брякнулся на диванчик. – Если превратишься в рыбу – зови.

Ха-ха, как смешно. Я закрыла дверь, стащила налипшую одежду и с опаской оглядела себя. Посинела от холода – да, но когтей, перьев и лишних частей тела вроде нет. Я включила воду в душе и, зажмурившись, для начала сунула под нее один палец. Никаких странностей.

Тогда я с облегчением залезла под воду вся и, ни во что не превратившись, наслаждалась теплом, пока витражные стекла не запотели. Потом натянула гигантскую одежду Антона – штаны пришлось подвернуть на треть – и вышла, шаркая тапочками.

– Я не рыба? – уточнила я на всякий случай.

– К сожалению, нет. – Антон уныло приподнял голову со спинки дивана. – Рыба молчала бы.

– И закрывала бы двери ударом хвоста.

Он даже усмехнулся – такую картину я увидела впервые. Мы спустились обратно, Антон достал аптечку и снова обработал мою царапину на руке, которая от всех злоключений воспалилась только сильнее. Я сидела, разглядывая его волосы. У Антона были забавные кудри – где-то лежали завитками, а где-то торчали, как у Петрушки на картинках. Чтобы не сболтнуть какую-нибудь глупость, я решила: лучше уж буду разглядывать остальных в зале.