Остракизм в Афинах

С эпитетом καταπύγων по частоте встречающихся в комедии параллелей может конкурировать эпитет μοιχός, фигурирующий на остраконе Мегакла. У комедиографов это тоже одно из излюбленных словечек. Не всегда, насколько можно судить, данное слово встречается в сугубо негативном значении «прелюбодей, развратник»; иногда оно означает просто «любовник». В любом случае, впрочем, понятно, что перед нами отнюдь не похвала. Больше всего примеров, как и обычно, дает Аристофан (Ach. 265, 849; Nub. 1079; Lys. 212–213; Thesm. 343, 345, 392, 397, 417, 488, 501; Eccl. 225, 522; Plut. 168; fr. 187 Edmonds). Есть аналогичные словоупотребления и у других комедиографов (Eupol. fr. 139 Коек; Euphr. fr. 12 Коек; Call. fr. 1 Коек). У некоторых из них (таких, как Амипсий, Антифан, Филемон) есть даже пьесы под названием Μοιχός или Μοιχοί.

Особенно интересен случай, когда данный эпитет применен к политику, при этом в переносном смысле, но в то же время, несомненно, и с аллюзией на его вполне реальные человеческие черты. Анонимный комик (fr. 3 Коек) упоминает Алкивиада, «которого Спарта жаждет взять любовником» (ον ή Λακεδαίμων μοιχόν έπιθυμει λαβειν; при переводе следует учитывать, что Лакедемон в греческом языке, естественно, женского рода). Имеется в виду, несомненно, эпизод с бегством Алкивиада в Спарту в 415 г. до н. э.; при этом наверняка намекается и на любовную связь Алкивиада с супругой спартанского царя Агида.

Несколько сложнее вопрос о тех надписях на острака, где Мегакл характеризуется как νέα κόμη, νέας κόμης («с новыми волосами»). По мнению Ш. Бренне[973], здесь «кандидат» на изгнание тоже обвиняется в разврате. Аргументы предлагаются следующие: из одного пассажа Аристофана (Ach. 849: Κρατινος αεί κεκαρμένος μοιχόν μια μαχαίρα) можно сделать вывод, что прелюбодеев в Афинах остригали, следовательно, им часто приходилось ходить «с новыми волосами». Ход рассуждений, конечно, возможный, но отнюдь не обязательный. Нам представляется, что есть еще как минимум один вариант интерпретации, при этом нам опять же поможет текст комедиографа.

Дело в том, что существительное κόμη в греческом языке, помимо своего основного значения «волосы», нередко также употребляется в переносном смысле «гордость, высокомерие». Соответственно, глагол κομάν может означать не только «отращивать волосы», но также «гордиться, чваниться, иметь далеко идущие амбиции». Весьма характерен в этом отношении, например, пассаж Геродота о Килоне (V. 71), где говорится, что этот молодой аристократ после своей олимпийской победы έπι τυραννίδι έκόμησε, то есть возжаждал тиранической власти, а буквально — «отрастил волосы в отношении тирании». Механизм возникновения такого метафорического словоупотребления в целом понятен: отпрыски аристократических родов в знак своего знатного происхождения и для того, чтобы выделяться из массы сограждан, действительно отращивали длинные волосы (обычай, характерный, между прочим, для аристократов многих эпох и народов и имеющий, очевидно, архетипический характер). Не может ли и в надписи на остраконе κόμη быть употреблено в том же значении? К образу Мегакла, несомненно, гордившегося своим знатным происхождением, участвовавшего в состязаниях колесниц на панэллинских играх и, скорее всего, смотревшего на демос свысока, это вполне подходило бы.

Проиллюстрируем возможность нашей интерпретации примером из комедии. У комедиографа V в. до н. э. Гермиппа (fr. 58 Коек), в пьесе «Воины» применительно к какому-то войску говорится о κόμη τε νεανική σφρίγει τε βραχιόνων, то есть дословно о «юношеских волосах и мощи рук». Понятно, что в действительности здесь идет речь не о «юношеских волосах», а о юношеском пыле, юношеской гордыне. Представляется весьма вероятным, что Мегаклу приписываются те же самые черты. Кстати, если взять в расчет цитировавшийся выше текст Геродота о Килоне, то не окажется ли, что автор (или авторы, таких черепков несколько) подобной инвективы на острака косвенно намекали на опасность Мегакла как потенциального тирана, человека, который ввиду своей νέα κόμη (молодой гордыни) может в конечном счете έπι τυραννίδι κομάν? В таком случае в нашем распоряжении будет первое эпиграфическое свидетельство, приводящее лицо, изгоняемое остракизмом, в связь с угрозой тирании. Исследователи отмечали, что до сих пор ни на одной приписке на острака «фактор тирании» не отразился[974], и удивлялись этому в свете того, что нарративная традиция считает данный фактор едва ли не самым важным для функционирования института остракизма. Не найдено ли «недостающее звено»?

Продолжим наши сопоставления. Эпитет βάσκανος (клеветник) приложенный на одном из остраконов к Леагру, также встречается в комедиях, равно как и однокоренной глагол βασκαίνειν (например: Aristoph. Equ. 103; Plut. 571; Antiphan. fr. 80, fr. 159 Kock; Pherecr. fr. 174 Kock; Dionys. fr.7–11 Kock; Comic. anonym. fr. 160, fr. 359 Kock).