Остракизм в Афинах

Какие же мнения высказывались о прекращении функционирования остракизма в науке об античности? Еще в XIX в. Ж. Валетон, автор одного из первых крупных исследований об остракизме, предложил следующий вариант ответа на рассматриваемый здесь вопрос. Остракизм при своем учреждении был направлен против тех, кого этот автор называет demagogi nobiles, то есть против знатных вождей народа, которых подозревали в тиранических амбициях. Впоследствии же, saeculo quarto, cum nulli essent demagogi nobiles, opus non fuit ostracismo…[981] Здесь в несколько, может быть, наивной на наш искушенный вкус, форме, высказана, вообще говоря, глубоко верная мысль: остракизм в V в. до н. э. направлялся исключительно против аристократических политических лидеров гражданской общины, а в IV в. до н. э., в связи с изменением общего характера политической жизни, таковых в полисе практически не осталось. У остракизма больше не было потенциальных жертв, и в этом институте отпала нужда.

Дж. Джоунс в книге о древнегреческом праве пытается разрешить проблему несколько иным образом. Остракизм, по его мнению, не применялся с начала IV в. до н. э. (в действительности — с конца V в. до н. э., что нам кажется принципиальным), поскольку в это время уменьшилась опасность тирании старого, привычного типа. Опасность для демократии происходила теперь не столько от влиятельных индивидов, сколько от организованных политических групп, составлявших заговоры. Соответственно, для предотвращения государственного переворота был сочтен более эффективным не остракизм, а меры иного, более четко очерченного характера, в частности, политические судебные процессы (прежде всего γραφή παρανόμων)[982]. В данной трактовке тоже очень много верного. Правда, сразу трудно согласиться с утверждением, что опасность тирании «старого типа» уменьшилась лишь к началу IV в. до н. э. Она и на протяжении почти всего V в. до н. э. была скорее мнимой, чем реальной, а остракизм на всем этом хронологическом отрезке служил скорее не средством предотвращения захвата кем-либо тиранической власти, а инструментом регулирования политической борьбы.

У. Р. Коннор и Дж. Кини, разбирая интересующую нас здесь проблематику, трактуют ее следующим образом. Они считают, что главным фактором, воспрепятствовавшим проведению остракофорий с конца V в. до н. э., было значительное сокращение количества афинских граждан в результате потерь, понесенных в Пелопоннесской войне. В частности, несчастная Сицилийская экспедиция, приведшая к особенно большому числу жертв, должна была, по мнению названных исследователей, породить такую ситуацию, когда для остракизма попросту нельзя было набрать необходимого количества голосов[983]. Данная точка зрения, сразу показавшаяся новой и оригинальной, а потому импонирующей, нашла поддержку и у некоторых других антиковедов[984]. Порой ее обогащали и теми или иными новыми нюансами. Так, У. Харрис, одним из основных тезисов которого заключается в том, что уровень грамотности в демократических Афинах был значительно ниже, чем это традиционно считается (критический разбор этого тезиса см. выше, в гл. III, п. 5), высказывает мнение, согласно которому после Сицилийской экспедиции в афинском полисе уже не было достаточного для остракизма числа политически активных и хотя бы ограниченно грамотных граждан[985].