Остракизм в Афинах

Однако кто же такой этот загадочный Менон, о котором вроде бы не сообщают письменные источники, повествующие об истории Афин, но который в то же время был, судя по всему, настолько влиятельной фигурой, что даже подвергся остракизму или, по меньшей мере, реальной опасности такового? Необычность ситуации усугубляется тем, что, как ни странно, граждане, писавшие на черепках имя Менона, были не очень-то хорошо с ним знакомы: во всяком случае, они нередко искажали компоненты его личного имени. Менона называют на острака то сыном Менеклида, то сыном Менандрида, то сыном Неоклида, то сыном Менекла, то сыном Мегакла. Происходит путаница и с его демом: то это Гаргетт, то Колон, то Рамнунт…[423] Случай почти беспрецедентный: гражданская община желает изгнать политика, но при этом толком не знает, как его зовут. Добавим еще, что имя Менон в Афинах встречается редко, зато оно весьма типично для Фессалии.

Раскрыть «загадку Менона» позволил комплексный анализ источников, проделанный в свое время А. Раубичеком[424]. Выяснилось, что Менон был действительно фессалийцем, знатным уроженцем Фарсала. Во время осады афинянами во главе с Кимоном города Эйон на северном побережье Эгейского моря (477/476 г. до н. э.[425]) он оказал им существенную помощь деньгами и людьми, за что постановлением экклесии ему были дарованы права афинского гражданства (Demosth. XXIII. 199). Сам по себе факт такой награды не уникален; необычным в данном случае является то, что Менон действительно переселился из Фарсала в Афины, был приписан к дему Гаргетт и, очевидно, принимал активное участие в политической жизни[426]. Раубичек даже считает возможным отождествить его с эпонимным архонтом 473/472 г. до н. э. Меноном (Diod. XI. 52.1); впрочем, на наш взгляд, это маловероятно, хотя и не исключено.

Во всяком случае, Менон как афинский политик, вне сомнения, принадлежал к группировке Филаидов; он должен был, как минимум, со времени дела при Эйоне поддерживать тесные ксенические связи с главой этого рода Кимоном (последний вообще благоволил к фессалийской знати и, в частности, назвал одного из своих сыновей Фессалом, Plut. Cim. 16) и, вполне возможно, даже породнился с ним (ср. Schol. Aristoph. Ach. 703[427]). Поэтому, наверное, не случайно, что, когда в конце 460-х гг. до н. э. противники Кимона одержали над ним победу и добились изгнания его остракизмом, угроза применения аналогичной меры нависла и над виднейшими приверженцами Филаидов. Одной из жертв этой борьбы, по всей видимости, и стал Менон, которому, помимо прочего, инкриминировались какие-то, ближе нам неизвестные, изменнические действия (на одном остраконе, как мы видели выше, он назван «предателем»). Сказанное позволяет понять причину нередко встречающихся ошибок в указаниях на его патронимик и демотик: Менон жил в Афинах относительно недавно, корней в городе не имел, и многим наверняка было просто неизвестно его полное официальное имя.

Давать вслед за Раубичеком точную датировку остракизма Менона (457 г. до н. э.)[428] мы бы при нынешнем состоянии изученности вопроса поостереглись; более взвешенным будет сказать, что это событие, если оно действительно имело место, произошло на рубеже 460-х — 450-х годов[429]. Острака подтверждают эту дату. Будучи изгнан из Афин, Менон, очевидно, отправился в родной Фарсал. Больше о его судьбе ничего не известно; вряд ли он когда-либо возвратился в Афины[430]. Прав афинского гражданства остракизм, как известно, не лишал, и не случайно, что потомки Менона продолжали поддерживать с афинянами дружественные отношения. Одним из этих потомков (скорее всего, внуком) был Менон, сын Алексидема, из Фарсала[431], которого мы застаем в Афинах в самом конце V в. до н. э. беседующим с Сократом (этой беседе посвящен диалог Платона «Менон»), а затем встречаем в греческом войске Кира Младшего. Об этом Меноне подробно говорит Ксенофонт в «Анабасисе», рисуя его образ довольно черными красками. В конце концов он был казнен в Персии по приказу Артаксеркса II.

Таким образом, остракизму в Афинах могли подвергаться не только исконные граждане этого полиса, но и натурализовавшиеся уроженцы других городов, если они оказывались в числе влиятельных политиков или по какой-нибудь другой причине вызывали неприязнь у демоса.

К числу спорных относится также остракизм Каллия, сына Дидимия. Упомянутый Каллий (происходивший, скорее всего, из рода Кериков[432]) являлся одним из знаменитейших не только в Афинах, но, пожалуй, и во всей Элладе атлетов. Он выступал в панкратии и добился выдающихся успехов. Его «послужной список», известный по эпиграфическим данным, включал олимпийскую победу (472 г. до н. э.), две пифийских (478 и 474 гг.), пять истмийских (484, 482, 480, 476 и 474 гг.) и четыре немейских (483, 481, 479 и 477 гг.)[433]. Иными словами, Каллий был периодоником-атлетом, ставшим победителем во всех четырех крупнейших панэллинских состязаниях[434].