Остров без Сокровищ

Но почему Алан? Кто видел его кричащим? Ах, Сильвер сказал, причём предположительно, а Хокинс нам передал его мнение… Джону Сильверу мы бы ещё поверили, а вот Джим пусть на кошках потренируется, умение складно врать отработает… А пока что веры ему никакой.

Но пусть будет Алан, надо же как-то называть кричавшего.

Отчего мог погибнуть Алан? Его могли убить ножом. Его могли задушить голыми руками. Поразмыслив, можно предложить ещё тысячу разных способов, но зачем матросам, затеявшим убийство, усложнять себе жизнь? Они не персонажи Агаты Кристи, в конце концов…

Если Алана душили, орать он не мог, со стиснутым горлом не пошумишь особо. С перерезанной глоткой тоже. И после удара ножом в сердце вопить затруднительно. А если рана не смертельная, то и крик не предсмертный. Нет никаких доказательств, что Алан крикнул — и умер. Он заорал, ему было очень больно. Всё остальное — домыслы.

Несомненно одно: матросы с именами Том и Алан в составе экипажа «Испаньолы» числились. На берег в первый день сошли. И больше никак себя не проявляли. Очевидно, погибли, но как и когда — тайна, покрытая мраком.

Рассеивать этот мрак особой нужды нет, на общий ход событий загадка никак не влияет. Не стоит терять время на скрупулёзное расследование.

Поэтому лишь озвучим достаточно логичную догадку о смерти Алана, не утруждаясь доскональным сбором доказательств.

Алан умер от укуса змеи. Змей на острове множество, причём ядовитых.

(Отметим в скобках, что это ещё раз подтверждает нашу географическую локализацию — ни на Пиносе (ныне о. Хувентуд), ни на Британских Виргинских островах, куда некоторые исследователи помещают Остров Сокровищ, ядовитые змеи в больших количествах не встречаются. Иное дело острова у бразильского побережья — например, принадлежащий Бразилии остров Кеймада-Гранди, или Змеиный, закрыт для туристов как место, где в сверхизобилии обитает одна из опаснейших змей мира — островной ботропс из подсемейства гремучих змей, они же ямкоголовые.)

Хокинс мимоходом сообщает нам, не имея причин для лжи: «То тут, то там я натыкался на змей. Одна из них сидела в расщелине камня. Она подняла голову и зашипела на меня, зашипела, как вертящаяся юла. А я и представления не имел, что это знаменитая гремучая змея, укус которой смертелен».

Не будем спрашивать, какой частью своего тела сидят змеи, ключевые слова здесь «не имел представления»… Но затем каким-то образом представление поимел: не ужик безвредный какой-нибудь, ядовитая змеюка, причём смертельно ядовитая. Когда и как поимел? Описал по возвращении внешний вид змеи знакомому зоологу, специалисту по заморским рептилиям? А откуда у сына трактирщика такие знакомства в академических кругах? Или всё-таки на острове случилось происшествие со змеёй, по тем или иным причинам не упомянутое в мемуаре?

Джима мог позже просветить Бен Ганн, лучше знакомый с фауной острова. Но ведь и Бен не учёный-герпетолог… И не коренной житель этих мест. Узнать о том, что укус здешних змей смертелен для человека, Ганн мог исключительно на личном опыте. Но тогда поделиться опытом он уже не сумел бы.

Зачем вообще в рассказе Хокинса появляется эта змея? Словно ружьё на стене в пьесе забывчивого драматурга — висит, но почему-то не стреляет, ни в первом акте, ни в третьем. На деле змея «выстрелила», но Хокинсу нужна была жертва свирепых пиратов, и он быстренько переквалифицировал несчастный случай в убийство. Заодно и бедного Тома приплёл, двойное убийство ещё больше очерняет матросов, а их оппоненты — все в белом. Что за важность, дескать, что мы первыми в матросов стрелять начали, они и без того друг друга резали, как скотину…

На самом деле истосковавшийся по суше матрос Алан прилёг на травку, развалился, раскинул руки… И не заметил, что рядом змея тоже прилегла, отдохнуть наладилась. Ну и цапнула его за руку. Не повезло так уж не повезло, кому Остров Сокровищ, а кому и Невезения…

Тут-то Алан и заорал — во всю глотку, во всю мощь лёгких, даже на корабле услышали.

Среди матросов нашлись люди бывалые — кровь отсосали, ранку прижгли, жгут на руку наложили. Алан на ногах остался, побледнел немного, но от эвакуации на борт «Испаньолы» отказался: пустяк, дескать, его уже пару раз гадюки кусали, не смертельно…

Но укусила его не заурядная гадюка, а куда более ядовитая змея, яд попал в кровь, и действие его продолжалось, пока без явных симптомов. А вечером, после заката, Алана прихватило всерьёз. Начались крайне болезненные судороги.

Гарнизон блокгауза хорошо слышал в темноте крики, доносившиеся из лагеря пиратов. Их списали на ром, а это в муках умирал Алан… После полуночи отмучился.

Вечером второго дня, кстати, пираты вновь напились, но из их лагеря доносилась лишь песня, никаких криков слышно не было. Ещё одно косвенное подтверждение нашей догадки об укусе змеи — подсчёт Хокинсом численности пиратов в вечер высадки, после прихода в блокгауз: «Из девятнадцати их уже осталось пятнадцать, причём двое ранены, а один, подстреленный у пушки, если не умер, то, во всяком случае, ранен тяжело».