Остров без Сокровищ

Перед Сильвером стояли две задачи, противоречащие друг другу. Надо было вступать в переговоры, добиваясь выдачи карты. Надо было как можно быстрее начинать боевые действия, — в бою первую скрипку играет капитан, а квотермастер отходит на второй план. Хотя… Ещё одна обязанность квотермастера — руководить абордажной командой… Штурм сруба можно приравнять к абордажу…

Вечер давно перешёл в ночь, но Сильвер никак не мог уснуть. И не только крики умиравшего матроса Алана были тому причиной.

* * *

А что Трелони? Какие планы строил он в тот вечер? Как оценивал перспективы?

Сквайр ничего не строил. И ничего не оценивал.

Он пил коньяк за упокой души Тома Редрута.

* * *

Информацию о Бене Ганне и об исчезнувшем из ямы сокровище Джим не стал выкладывать всем и сразу. Ни к чему…

Он вообще ничего не сказал о встрече с островитянином. Джим многое пропустил за время отсутствия, и для начала надо было разобраться в новых отношениях, сложившихся между концессионерами. Хокинс понимал, что его записка не могла не подействовать на Ливси, но в полной мере результаты своего экспромта он просчитать не мог… Необходимо было серьёзно поговорить с доктором наедине.

И Хокинс очень о многом умолчал, повествуя о своих приключениях на острове.

Зато не преминул с удовлетворением отметить: «Старый Том Редрут, всё ещё не похороненный, окоченевший, лежал у стены, покрытый британским флагом».

Чуть позже Хокинс упомянет о том, как его товарищи копали могилу. А ещё позже — о похоронах старого егеря: «Перед ужином мы зарыли старого Тома в песок, потом постояли немного с непокрытыми головами на ветру».

Кстати, об ужине… Появление Хокинса автоматически превратило десятидневный запас продовольствия в восьмидневный: было шесть едоков, стало семь. Надо полагать, тёплые чувства капитана к сквайру Трелони увеличились пропорционально…

Но вернёмся к мёртвому Редруту.

Слишком много внимания уделено Хокинсом именно этому трупу. А ведь мертвецов в блокгаузе и вокруг него скопилось изрядное количество к тому времени, когда Джим покинул крепость, отправляясь на самочинный захват «Испаньолы».

Когда хоронили Редрута, совсем рядом, у частокола, лежал мёртвый матрос, убитый в стычке с людьми Эндерсона. На следующий день к нему добавилась внушительная коллекция трупов:

— двое пиратов, застреленных у частокола;

— пират, зарубленный доктором Ливси на склоне холма;

— Джоб Эндерсон и ещё один безымянный пират, убитые возле самого сруба;

— Джойс и Хантер, погибшие внутри блокгауза.

Прямо не Остров Сокровищ, а Остров Мёртвых какой-то…

Трупный смрад, наверное, стоял невыносимый, поскольку ни единого слова о похоронах всей этой компании Хокинс не написал, а дни на острове жаркие.

Либо убитых всё-таки похоронили, хотя бы в общей могиле, — но Джиму на это наплевать. Не интересуют его левые, посторонние мертвецы. Иное дело Редрут, к мёртвому телу которого Джим трижды возвращается в своём мемуаре.

Обратим внимание всех защитников белого и пушистого Хокинса: этим настойчивым интересом он сам себя выдаёт… Поневоле возникает вопрос: что за странное внимание к одному трупу из многих?

Ладно бы ещё Том Редрут стал первым мертвецом на жизненном пути юного Джима. Так ведь нет, мёртвых тот навидался: мистер Хокинс-старший, Бонс, слепой Пью… Нельзя сказать, что Джим огрубел душой и никаких эмоций при виде покойников не испытывает. Но эти эмоции, например, совершенно не помешали ему обшаривать карманы только что умершего Билли Бонса…

Тем временем капитан поделил гарнизон блокгауза на две вахты, по три человека в каждой. Поделил Смоллетт, но мнение доктора и Джима он явно учитывал… Потому что разделение любопытное: «В одну вошли доктор, Грей и я, в другую — сквайр, Хантер и Джойс», — сообщает нам Хокинс.

Джиму, можно предположить, не улыбалась перспектива отправиться, к примеру, за дровами в обществе Джойса или Хантера. Уйдут двое, а вернётся один: беда, мол, с пиратами столкнулись, погиб Джим Хокинс, пал смертью храбрых, вечная память герою… Грей в этом смысле гораздо надёжнее. Рыльце у парня в пушкý, он из кожи лезет, чтобы реабилитироваться в глазах капитана, и о любых сомнительных предложениях доложит незамедлительно. (О тайных отношениях капитана и матроса ни Ливси, ни Хокинс не знали, а по английским законам недонесение о готовящемся мятеже грозило Грею виселицей.)

Налицо уже не прежний, вычисляемый по косвенным признакам раскол между кладоискателями. Всё вполне наглядно, и даже организационно оформлено…

Вечер продолжается. На острове вообще долгие вечера, очень уж рано темнеет. Хокинс стоит у двери, несёт вахту в качестве часового. Ливси, ввиду отсутствия Джона Сильвера, выполняет обязанности повара.

Не будем придираться и спрашивать, откуда у английского джентльмена взялось умение кашеварить: состряпать ужин из копчёной свинины и сухарей даже Ливси по силам, не бином Ньютона. Эти продукты по беде и в сыром виде потребить можно.