Остров без Сокровищ

А ещё представляется, что за долгие годы Трелони привык считать своим доверенное на время… И не удержался. Запустил руку в чужие закрома.

Рис.6. Вот на такие ценные бумаги «Компании южных морей» мог обменять чужое золото сквайр Трелони. Ценными они оставались недолго…

Всё остальное в реконструкции — «Компания южных морей» (одна из первых в истории финансовых пирамид), приватирство, жизнь на Антилах — авторские догадки, мало чем подтверждённые. Могло быть так. Могло иначе. Но несомненно одно — когда эмиссар Стюартов, доктор Ливси, потребовал вернуть авуары, Трелони сделать это в полном объёме не смог.

А якобиты, надо заметить, голубиной кротостью и всепрощением не отличались. Могли обойтись с растратчиком весьма сурово.

Неудивительно, что сквайр Трелони так обхаживает Ливси, принимает «клистирную трубку» словно самого знатного лорда. Неудивительно, что он стал завинчивать гайки арендаторам (а заодно и контрабандистам). Неудивительно, что он заинтересовался предложением Билли Бонса, которое в иное время отверг бы со смехом…

Тут самое время изумиться: как? Разве Билли Бонс что-то предлагал сквайру?

Предлагал, конечно.

В отличие от истории с «Компанией южных морей» этот факт следует из текста и доказывается элементарно.

Но доказательства — в следующей главе.

Глава восьмая Роковая страсть сквайра Трелони

Кстати, а все ли заметили, что сквайр Трелони алкоголик? Причём находящийся даже не в одной из ранних стадий, а далеко продвинувшийся по гибельному пути?

Пьёт он постоянно. Трезвым сквайра мы не видим практически ни разу.

Первая наша встреча со сквайром происходит у него дома — Трелони и доктор вкусили обильный поздний обед и курят у камина. Обед, естественно, сопровождался распитием спиртного, иначе и быть в те времена не могло, вопрос в другом: сколько выпил сквайр? Насколько остался адекватным?

Выпил немало. Явно больше, чем доктор. Говорит Трелони на повышенных тонах, вчитайтесь в атрибуцию диалога: «воскликнул», «вскричал», «закричал», снова «воскликнул»… Доктор держится гораздо спокойнее. А сквайр с трудом контролирует не только речь, но и движения, — по ходу разговора заехал трубкой по каминной решётке, разнеся её (трубку) вдребезги.

Можно бы списать всё на повышенную экспрессивность джентльмена, слегка шаржированно описанную Хокинсом. Но дальнейшие действия сквайра подтверждают версию о его алкоголизме.

Вторая наша встреча со сквайром — виртуальная, Хокинс читает присланное Трелони письмо, автор же послания остаётся за кадром. Но и там, за кадром, он изрядно пьян.

Письмо написано «под мухой», сомнений нет, — сбивчивое, путаное. Сквайр постоянно сбивается с мысли, забывает, что хотел написать, и вынужден делать к письму приписки. Во втором абзаце письма сквайр сообщает: «Корабль куплен и снаряжён. Он стоит на якоре, готовый выйти в море». Но чуть ниже возникает совсем иная тема: «Корабль я достал без труда. Правда, рабочие — такелажники и прочая братия — снаряжают его очень медленно, но со временем всё будет готово».

Так готова к плаванию «Испаньола» или её всё ещё снаряжают? Проспиртованный мозг сквайра явно не в состоянии отличить желаемое от действительного…

Если поменять эти два пассажа местами, то можно было бы допустить, что письмо писалось в два присеста: начал, отложил, через неделю закончил, — а за эту неделю работы на «Испаньоле» завершились. Но противоречащие друг другу утверждения расположены в тексте именно так: сначала корабль к плаванию готов, потом — вдруг снова не готов.

Получив письмо, Хокинс и Редрут приезжают в Бристоль. Сквайр обитает там в несколько странном для состоятельного джентльмена жилье — «в трактире возле самых доков». Якобы для того, чтобы неотрывно наблюдать за работами на «Испаньоле». Прямо из трактирного окна наблюдал, не иначе. Не отходя от барной стойки.

Сквайр встречает приехавших: «Он выходил из дверей, широко улыбаясь. Шёл он вразвалку, старательно подражая качающейся походке моряков».

Хокинс в этой сцене на редкость тактичен. Мы же отметим, что качающаяся походка свойственна не только морякам… Причём дело происходит утром. Если наши догадки о происхождении качающейся походки сквайра верны, то у него сейчас, как говорят в народе, «трубы горят».

Проходит некоторое время, Хокинс сходил с запиской в таверну Сильвера, вернулся, — и что же увидел? Вот что: «Сквайр и доктор Ливси пили пиво, закусывая поджаренными ломтиками хлеба». Поправиться с утреца пивком — это правильно, это по-нашему. Но в Англии восемнадцатого века пиво — напиток не для джентльменов. Для простолюдинов, измученных Джин-актом. В своём стремлении сблизиться с моряками сквайр зашёл очень далеко. Вернее, опустился очень низко. Доктор Ливси, скорее всего, пиво в том эпизоде не пил, лишь сидел рядом со сквайром.