Остров без Сокровищ

…Джим прошёл в разгромленный «Бенбоу», стараясь не смотреть по сторонам. Достал из кармана вскрытый пакет, долго разглядывал карту, запоминая, заучивая наизусть все записи. Неожиданно в голову пришла идея — рискованная, дерзкая, но способная спасти проигранную партию…

Когда на дороге зазвучали голоса таможенников, пакет с бумагами Флинта уже принял первоначальный вид.

* * *

Надо отдать должное Джиму Хокинсу — игру он затеял отчаянно рискованную, по самым высоким ставкам. И сумел-таки придумать неожиданный ход и выиграть.

Игра проходила в усадьбе сквайра, за закрытыми дверями. Ход её восстановить весьма трудно: всё, что написал Джим Хокинс о своём ночном разговоре со сквайром и доктором, представляет из себя адскую смесь из правды и лжи, в которой почти невозможно отличить одно от другого…

Несомненно одно: Джим действительно сразу объявил, что бумаги Флинта у него. Иначе с ним попросту не стали бы разговаривать. Поблагодарили бы за рассказ, да и выпроводили бы вместе с таможенником Дансом. Ну, может, кружку пива бы ещё накатили и тарелку паштета на закуску, заслужил. Но Хокинс остаётся в качестве полноправного участника переговоров.

Несомненно и другое: рассказ о том, как было принято решение отправиться за сокровищами, лжив чуть менее чем полностью. Детский сад какой-то, право слово. Вы слышали о Флинте? О да, кто же о нём не слышал! Он был богат? О да, богат, очень богат! А вот тут у нас карта, инициалами Флинта подписанная, и на ней про зарытое золото написано, — может, съездим, отроем? О да, бегу снаряжать корабль!

Хокинс в своём мемуаре заставляет сквайра вести этот диалог на повышенных тонах, почти каждую свою реплику Трелони выкрикивает. Лишние эмоции отчасти объясняются употреблённым в тот вечер спиртным, но в основном призваны замаскировать нелепость его слов…

Ничего не сказано о самом главном — как будут разделены сокровища. Ни слова о том, на каких правах участвует в деле Ливси. Взнос сквайра — снаряжённый корабль, взнос Хокинса — карта. А доктор, получается, при таком раскладе не партнёр, а халявщик. С какой радости делиться с ним пиратским золотом?

Если оставаться в рамках канонической трактовки истории поиска сокровищ Флинта, то в голову приходят лишь две причины участия Ливси в экспедиции в качестве полноправного пайщика. Во-первых, Трелони нуждался в корабельном враче, а зачем привлекать к делу лишних людей? Во-вторых, обиженный Ливси мог запросто сообщить властям о затее сквайра.

Неубедительные причины. Да, врач на борту не помешает. Но куда дешевле нанять корабельного медика за обычное жалованье, плюс премиальные. Наёмный врач станет лишним свидетелем? Ну и что, на «Испаньоле» таких свидетелей и без того два десятка, одним больше, одним меньше, не так уж важно…

Ливси настучит властям? И что? Какое обвинение можно предъявить сквайру? Собрался искать клад? А в чём тут криминал? — поинтересуется Трелони. Искать и даже найти клад — не преступление. Преступление — не поделиться с королём Георгом. Оставив на берегу разозлённого Ливси, сквайр, разумеется, не стал бы светить в Бристольском порту тонны золота. Возможно, депонировал бы сокровище в одном из колониальных банков (не в английском, в голландском или португальском), рассчитал бы там же, в колониях, команду, нанял бы новую, — и домой с печальным видом: зря мол, плавал, нет там никакого золота и карта фальшивая…

Но вернёмся к ночному разговору в усадьбе.

Весь разговор в изложении Хокинса — большая куча лжи, в которой поблёскивают крупицы правды.

Чтобы попытаться реконструировать истинный ход переговоров, зайдём с конца и взглянем на их результаты.

А они следующие: Ливси, Хокинс и Трелони — главные акционеры предприятия. Первоначальные расходы оплачивает сквайр, но в нашей версии деньги не совсем его, деньгами он пользуется с разрешения Ливси, представляющего интересы настоящего владельца. То есть первоначальное финансирование осуществляет не только сквайр, а сквайр и Ливси. Взнос Хокинса — карта, фактическим владельцем которой он стал.

В какой пропорции предполагалось поделить клад, уже не установить. (Да и не столь это важно, как мы увидим позже, на острове все прежние договорённости рухнут и будут заключены новые.) Но можно допустить, что старые долги перед якобитами сквайр должен был покрыть из своей доли. Растрачивал-то сам, без участия Ливси и Хокинса…

Гарантии для договаривающихся сторон проработаны очень грамотно. Хокинс, дабы не проболтался и не затеял новый тур собственной игры, сидит фактически под арестом в усадьбе сквайра. Том Редрут, выполняющий роль тюремщика, ведёт себя с подопечным крайне жёстко (к этой теме мы ещё вернёмся).

Но и у Джима есть гарантия, что сквайр не уплывёт на «Испаньоле», оставив его куковать в усадьбе. Пока сквайр снаряжает корабль и готовится к отплытию, Джим занимается вот чем.