Остров без Сокровищ

Поход в деревню, задуманный с целью получить алиби, теперь работал против матери и сына, — та же миссис Кроссли первой подтвердит: да, собирались пойти и вскрыть сундук, даже сумку у меня взяли!

Пакет с бумагами Флинта, надо полагать, к тому времени так и лежал в кармане у Джима. Достаточно сквайру сложить два и два, приказать слугам обыскать Хокинса… Припрятать пакет в каком-то укромном месте, — или в деревне, или даже на улице между деревней и трактиром? Искать надёжный тайник нет времени, а положить под первый попавшийся камень — неоправданный риск.

Бандиты обязательно должны были заявиться в трактир до прихода подмоги. А если бы не заявились, надо было имитировать их визит.

Этим Хокинс и занялся. Вновь отпер сундук, вынул вещи из него, разбросал вокруг…

Затем услышал, как к трактиру подошёл слепой Пью, и притих. Слепец подёргал дверь, скорее всего, что-то крикнул, адресованное Билли Бонсу. Ответа не дождался и ушёл.

Хокинс торопливо завершил инсценировку. Изобразил ещё кое-какой беспорядок — аккуратно, не нанося сам себе лишнего ущерба. Пару тарелок, может, и разбил, но часы наверняка трогать не стал, — вещь старинная, антикварная.

И вышел на дорогу, довольный собой и содеянным.

Загадочный эпизод со свечой, непонятно зачем оставленной наверху, сразу проясняется. Джим, незнакомый с тонкостями отношений Бонса, Пью и Чёрного Пса, поверил старому штурману: злодеи добираются до карты. Единственная освещённая комната наверху — знак, сразу же привлекающий внимание. Сюда, здесь сундук Бонса! Искать, мол, надо здесь, а не устраивать разгром и раздрай во всём доме.

Возможно, покинув «Бенбоу», Хокинс собирался вернуться к матери, предварительно в самом деле заглянув в деревенский трактир и поинтересовавшись новостями. Но тут он услышал тот самый тихий свист, раздавшийся вдалеке, на холме. Услышал именно потому, что был на улице, а не в доме. И Джим решил задержаться…

Дальнейшее в его мемуаре описано относительно правдиво — бандиты с большим энтузиазмом громили трактир. Вся разница с реальными событиями в том, что Пью не принуждал сообщников искать карту, а миссис Хокинс не лежала в канаве под мостиком.

Но зачем Джим Хокинс вообще на страницах своего мемуара заставил мать вернуться в «Адмирал Бенбоу», сочинив для этого эпизод, потрясающий нас количеством нелепостей и нестыковок на единицу текста?

Дело в том, что Хокинсу позарез нужен был свидетель. В своём одиноком визите в «Бенбоу» он совершил кое-что посерьёзнее, чем хищение бумаг Флинта… И кто-то должен был подтвердить, что он этого не совершал. Хоть кто-нибудь, хотя бы родная мать.

Что же именно он сотворил?

Ответ будет дан в очередной реконструкции.

Реконструкция №3 Смерть слепого Пью

Слёзы туманили мой взор, потому что старый добрый «Бенбоу» погибал у меня на глазах…

— Бейте! Крушите! Разнесите к дьяволу весь дом! — кричал Пью, изо всех сил стуча палкой по дороге.

Казалось, он очень жалел, что сам не может принять участие в разрушении. Но разбойники и без него старались, как могли. Тяжёлые удары гремели повсюду, и на первом этаже, и на втором. Со звоном вылетали наружу стёкла, и осколки их блестели в лунном свете.

Потом из окон, уже выбитых, посыпались обломки разбитой мебели, внутри что-то упало со страшным грохотом, так что даже окрестные скалы откликнулись громким эхом. Я подумал, что злодеи обрушили барную стойку, и, как выяснится потом, не ошибся.

— Крушите, олухи, крушите! — бесновался на дороге слепой. — Что вы стесняетесь, как школяр в борделе?! Сровняйте с зёмлей эту дыру!

Вновь послышался звон бьющегося стекла, но теперь звук был иной. Бандиты добрались до погреба, до вин, которые мой отец собирал много лет в надежде, что когда-нибудь в «Бенбоу» будут останавливаться настоящие джентльмены… Я прикусил губу, не чувствуя, что по подбородку сбегает струйка крови.

Из окна второго этажа высунулся человек. Голова его и плечи были хорошо видны при свете месяца. Он крикнул слепому нищему, стоявшему внизу на дороге:

— Эй, Пью, ломать больше нечего! Пора уходить!

— Как нечего? — проревел Пью и яростно замахнулся палкой. — Ломайте стены, дьявол вас раздери! Ломайте лестницы!

Именно тогда безотчётный ужас, который внушал мне страшный слепец с самого своего появления на дороге перед «Адмиралом Бенбоу», рассеялся без следа. Страха не осталось, лишь ненависть к человеку, разрушившему дом, где я родился и вырос.

Я достал из кармана пистолет, полученный в деревне, взвёл курок и навёл оружие на слепого. Ствол подрагивал, повторяя дрожь моей руки, но причиной тому стал не страх, а волнение. Всё-таки я был юнцом и никогда не поднимал оружие на человека… Я укрепил ствол пистолета в развилке ракитового куста, за которым таился, и теперь ничто не могло помешать удачному выстрелу.

Уродливую фигуру нищего отлично освещал лунный свет, и промахнуться на таком расстоянии было невозможно.