Остров доктора Моро (пер. Быкова)

Проснулся я въ полдень и очень долгое время оставался лежать безъ движенія, созерцая потолокъ. Стропила, какъ я замтилъ, были взяты изъ обломковъ корабля. На стол стоялъ приготовленный завтракъ. Сильный голодъ заставилъ меня попробовать выйти изъ гамака, который, не смотря на вою мою осторожность, раскачался, и я, выпавъ изъ него, растянулся на полу. Я поднялся и расположился у стола; въ моей тяжелой голов вначал вертлись какія-то смутныя воспоминанія о происшедшемъ наканун. Свжій утренній втерокъ, дувшій въ окно безъ стеколъ, и пища, которую я лъ, привели меня въ это утро въ самое благодушное настроеніе. Внезапно дверь, ведущая во внутренность ограды, отворилась позади меня, и вошелъ Монгомери.

— Какъ поживаете? — произнесъ онъ. — Я страшно занятъ!

Онъ закрылъ за собою дверь, но забылъ ее замкнуть на ключъ.

Выраженіе его лица въ прошедшую ночь почему-то пришло мн на память, и вс мои воспоминанія о перенесенныхъ испытаніяхъ, мало-по-малу, воскресли. Нчто въ род страха опять напало на меня, и въ тотъ-же самый моментъ снова послышался болзненный вопль. На сей разъ, однако, то не былъ боле голосъ пумы. Я положилъ обратно на мою тарелку приготовленный кусочекъ и сталъ прислушиваться. Кругьмъ царило молчаніе, одинъ только утренній втерокъ нарушалъ ее. Я готовъ былъ уже склониться къ тому, что ослышался. Посл долгой паузы я опять принялся за ду, не переставая прислушиваться. Немного спустя, раздался новый, едва внятный и тихій шумъ. Я остолбенлъ. Правда, шумъ былъ слабый и глухой, но онъ тронулъ меня гораздо глубже всего того, что я слышалъ изъ-за этой стны.

На этотъ разъ оказывалось невозможнымъ заблуждаться относительно природы слышимыхъ слабыхъ и перемежающихся звуковъ. Происхожденіе ихъ было вн всякаго сомннія. То были отрывистыя, сдерживаемыя рыданія и мучительные стоны. Я не могъ боле ошибаться въ ихъ значеніи: человческое существо подвергалось пытк.

При такой мысли я всталъ, въ три прыжка пробжалъ пространство, отдлявшее меня отъ внутренней двери комнаты, и, схватившись за дверную ручку, отворилъ ее настежь.

— Эй! Прендикъ! Остановитесь! — вскричалъ Монгомери, стараясь догнать меня. Громадная собака неожиданно залаяла и заворчала. Я увидалъ кровь въ канав, сгустки ея на земл въ различныхъ мстахъ и вдыхалъ особенный кислый специфическій запахъ. Черезъ пріотворенную дверь, на другой сторон двора, въ тни можно было съ трудомъ различить какое-то существо, растянутое на особаго рода станк. Оно было все въ крови и во многихъ мстахъ обвязано бинтами. Вдругъ, заслоняя своимъ корпусомъ это зрлище, появился старый Моро, блдный и страшный. Въ мгновеніе ока схватилъ онъ меня своей запачканной кровью рукою за плечо и, поднявъ съ земля, какъ малое дитя, швырнулъ меня обратно въ мою комнату. Я растянулся во всю длину на полу; дверь захлопнулась за мною и скрыла такимъ образомъ отъ меня выраженіе ужаснаго гнва на его лиц. Ключъ быстро повернулся въ замк, и послышался голосъ Монгомери, оправдывающій себя.

— Разрушить работу цлой жизни! — кричалъ Моро.

— Онъ не понимаетъ… — говорилъ Монгомери среди другихъ неясныхъ фразъ.

— У меня нтъ еще свободнаго времени! — отвчалъ Моро.

Остальной разговоръ ускользнулъ отъ моего слуха. Я поднялся на ноги, весь дрожа; въ моемъ ум стоялъ одинъ хаосъ самыхъ ужаснйшихъ опасеній. Неужели, думалъ я, подобныя вещи возможны? Человческая вивисекція! Этотъ вопросъ, подобно молніи среди мрачныхъ тучъ, блеснулъ въ моей голов, и вдругъ смертельный ужасъ при мысли, что и мн не избжать опасности, всецло овладлъ моимъ существомъ.

Безразсудная надежда на спасеніе не покинула меня, такъ какъ наружная дверь комнаты была еще открыта. Теперь я окончательно убдился, что Моро занимался вивисекціей людей. Съ самаго начала своего прибытія на островъ, слыша его имя, я постоянно силился какимъ-нибудь образомъ ронять чрезвычайную уродливость островитянъ; теперь становилось все яснымъ. Въ памяти воскресли его работы о переливаніи крови. Виднныя мною созданія были жертвами его гнусныхъ опытовъ.

Съ отвратительнымъ самохваленіемъ Моро и Монгомери намревались охранять меня, обманывая своими дружескими общаніями, чтобы тмъ легче уготовить мн участь, худшую самой смерти, — пытки, а посл нея ужаснйшаго униженія, какое только можно представить, а затмъ присоединить меня, потерявшаго душу и озврвшаго, къ числу остальныхъ ихъ уродовъ. Мои глаза искали какого нибудь оружія, но не нашли ничего. Какое-то вдохновеніе оснило меня свыше. Я перевернулъ складное кресло и, наступивъ на одну изъ его сторонъ ногою, вырвалъ самый толстый брусокъ изъ него. Случайно вмст съ деревомъ вырвался и гвоздь, прошедшій его насквозь; этимъ брусокъ обращался въ дйствительное оружіе, такъ какъ, въ противномъ случа, не представлялъ изъ себя ничего опаснаго. За дверью послышались шаги, и я поспшилъ быстро отворить дверь: въ нсколькихъ шагахъ отъ нея находился Монгомери, идущій съ намреніемъ затворить также и наружный входъ.