Остров доктора Моро (пер. Быкова)

Нтъ возможности вполн подробно описать этихъ людей-животныхъ — моя наблюдательность не особенно развита у меня и, къ сожалнію, я не мастеръ разсказывать. При общемъ взгляд на нихъ, прежде всего бросалась въ глаза удивительная несоразмрность ихъ ногъ въ сравненіи съ длиною туловища; однако наши понятія о красот такъ относительны, что мой глазъ привыкъ къ ихъ формамъ, и, въ конц концовъ, я долженъ былъ признать ихъ мнніе, что мои длинныя ноги неуклюжи. Другимъ важнымъ отличіемъ отъ настоящихъ людей были: голова уродовъ, наклоненная впередъ, и искривленіе позвоночнаго столба. Только Человкъ-Обезьяна не обладалъ большой выпуклостью спины, придающей людямъ такую граціозность. Большинство этихъ двуногихъ зврей имло нескладныя закругленный плечи, и ихъ короткія предплечья упирались въ бока.

Нкоторые изъ нихъ были слегка покрыты волосами — по крайней мр такъ обстояло дло во все время пребыванія моего на остров. Чрезвычайное безобразіе также представляли лица уродовъ — почти вс прогнатическія, съ плохо сформированными челюстями, простиравшимися до ушей, съ широкими и выдающимися носами, покрытыя въ безпорядк густою растительностью и часто со странно окрашенными глазами, расположенными различнымъ образомъ. Никто изъ нихъ не умлъ смяться, хотя Человкъ-Обезьяна обладалъ большою насмшливостью. Кром этихъ характерныхъ чертъ, ихъ головы имли мало общаго; каждая сохранила слды своего происхожденія: отпечатокъ человчества многое въ немъ измнилъ, но не могъ окончательно уничтожить слдовъ ни леопарда, ни быка, ни свиньи, ни другихъ самыхъ разнообразныхъ животныхъ, изъ которыхъ существо было создано. Голоса уродовъ также чрезвычайно разнообразились. Руки — всегда плохо сложенныя — поражали меня на каждомъ шагу, либо отсутствіемъ нормальнаго числа пальцевъ, либо присутствіемъ на послднихъ спиральныхъ когтей, или же, наконецъ, пальцы обладали громадною осязательною чувствительностью.

Самыми страшными изъ всхъ двуногихъ были двое: Человкъ-Леопардъ и существо полу-гіэна, полу-свинья. Наиболе громадныхъ размровъ достигали три Человка-Быка, которые сидли въ шлюпк на веслахъ. Затмъ шли существо съ серебристой шерстью — блюститель закона, — Млнигъ и нчто врод сатира, составленнаго изъ обезьяны и козы. Было еще три Человка-Ворона и одна Женщина-Свинья,

Женщина-Носорогъ и нсколько другихъ самокъ, происхожденія которыхъ я не зналъ въ точноcти, нсколько Людей-Волковъ, одинъ Человкъ-Медвдь-Волъ и одинъ Человкъ-Сенъ-Бернардъ. Я уже упоминалъ о Человк-Обезьян; у него была также старуха-жена, очень отвратительная и нечистоплотная, составленная изъ самки медвдя и лисицы; увидя ее въ первый разъ, я прямо пришелъ въ ужасъ. Она была фанатичною приверженницей «Закона». Кром перечисленныхъ уродовъ, на остров жило нсколько незначительныхъ существъ.

Сперва я испытывалъ непреодолимое отвращеніе ко всмъ этимъ существамъ, очень хорошо сознавая, что все-таки они зври, но, мало-по-малу, немного привыкъ къ нимъ, и то благодаря вліянію взгляда на нихъ Монгомери. Онъ уже такъ давно вращался среди нихъ, что смотрлъ на нихъ почти какъ на нормальныхъ людей; воспоминанія о времени своей молодости, проведенной въ Лондон, казались ему славнымъ прошлымъ, которое ужъ больше не вернется. Только разъ въ годъ отправлялся онъ въ Африку для покупки животныхъ отъ агента Моро, который торговалъ ими въ этомъ город. Ему приходилось имть дло не въ самомъ этомъ приморскомъ городк испанцевъ-метисовъ, гд попадались прекрасные типы человка, а на борт корабля, и люди на немъ являлись въ его глазахъ столь-же странными, каковыми казались мн люди-животныя на остров — съ несоразмрно длинными ногами, плоскимъ лицомъ, съ выпуклымъ лбомъ, недоврчивые, опасные и буйные. На дл-же онъ не долюбливалъ людей, и его сердце было расположено ко мн исключительно потому, что онъ спасъ мн жизнь.

Я даже думаю, что Монгомери тайно благоволилъ къ нкоторымъ изъ этихъ зврей, имлъ особую симпатію къ ихъ манерамъ, сначала онъ тщательно скрывалъ это отъ меня.

Млингъ, двуногій, съ чернымъ лицомъ, его слуга, первый изъ уродовъ, съ которымъ я встртился, не жилъ вмст съ другими на окраин острова, но помщался въ особой конур невдалек отъ ограды.

Онъ не былъ такъ уменъ, какъ Человкъ-Обезьяна, но былъ самымъ послушнымъ и одинъ изъ всхъ уродовъ боле всхъ походилъ на человка. Монгомери научилъ его стряпать и вообще исполнять вс легкія услуги, требуемыя отъ слуги. Это былъ прекрасный примръ замчательнаго искусства Моро, помсь медвдя и собаки съ быкомъ, одно изъ наиболе удачныхъ и тщательно обдланныхъ его созданій. Млингъ относился къ Монгомери съ признательностью и удивительною нжностью; послдній замчалъ это и ласкалъ его, давая ему полунасмшливыя и полушутливыя названія, причемъ бдное существо прыгало отъ чрезвычайнаго удовольствія, но иной разъ Монгомери, напившись пьянымъ, билъ его ногами и кулаками, бросалъ въ него камни и обжигалъ горячей золой изъ своей трубки. Однако, какъ бы съ нимъ ни обращались, плохо или хорошо, Млингъ ничего такъ не любилъ, какъ быть вблизи Монгомери.