Остров гноллей

Впрочем, добрались они до места без аварий и приключений. Переобулись и прошли к своей дорожке. На мониторе значились два имени: Петер и Себ.

– Что? Я тоже должен играть?! – запротестовал Себ. – Но я не хочу в твою дурацкую команду. Я вообще не люблю боулинг, я люблю шахматы, – заныл он.

– Да никто не просит тебя ни в какую команду, просто поможешь мне изобразить матч, – успокоил его Петер. – Не могу же я играть сам с собой, это, знаешь ли… несколько унизительно. А так: младший братик попросил поиграть… Почему бы и нет? А? Ты согласен?

– Я тебя не просил, – пробубнил Себ. – Я просил тебя починить мою машинку с дистанционным управлением ещё две недели назад, а ты так и не пошевелил своей задницей, чтобы мне помочь.

– Это какую? – спросил Петер, придав голосу максимальную мягкость, на которую он был способен.

– Какую-какую… – буркнул Себ. – Чёрный «ягуар». Батарейки в пульте новые, я сам поменял, а он не ездит.

И бросил в сторону старшего брата обиженный взгляд.

– Слушай, Себи, давай так: ты поможешь мне стреножить диких ослов, а я починю твой чёртов «ягуар-кугуар». Или как он там называется. Обещаю! Идёт?

– А если не починишь? – недоверчиво спросил Себ.

– Если не починю, то куплю тебе новый! Доволен?

Себ в раздумье поджал губы.

– А он будет с дистанционным управлением?

– С максимально дистанционным, – поспешил заверить брата Петер. – Из окна сможешь запускать.

– Ладно, – наконец согласился Себ. – А я тоже буду играть… нашим шаром?

– Ни в коем случае, – понизил голос Петер. – И вообще поменьше о нём говори. Никто не должен заподозрить, что у нас какой-то особенный шар. Ты кидай какие хочешь. Вот розовый на восемь килограммов, вполне тебе подойдёт.

– Розовый для девчонок, – возразил Себ.

– Нет проблем, – поспешно согласился Петер, но в глазах у него промелькнула искорка раздражения. – Вот на пятнадцать килограммов, для крутых мальчишек, как раз для тебя!

Себ кивнул и, пыхтя, принялся вытаскивать тяжеленный шар. Он бросал первым.

Петер осторожно расстегнул рюкзак, достал чёрный с золотой полосой шар и незаметно посмотрел в сторону товарищей, которые были поглощены разминкой.

«Неужели и правда сегодня моя жизнь изменится?» – подумал он.

Изольда была в облегающих джинсах и сиреневой блузке, которая ей очень шла. Она о чём-то разговаривала с Бертрамом, потом перевела взгляд на Петера и тут же опустила глаза. Себ тем временем, кряхтя, отправил обе свои попытки в левую канаву. Ноль очков.

– Ну что, ребята, разомнёмся? – громко сказал Петер, чтобы привлечь к себе внимание, сделал несколько шагов, согнул колени и пустил шар в цель. Точнее говоря, не пустил, а отпустил, потому что шар сам рванулся у него из руки и, описав идеальную траекторию, выбил все кегли. Страйк.

– А ничего, – сказал наблюдавший за броском Оскар. – Тренировался, что ли, дома на кухне? Дыней тарелки выбивал?

Петер сделал вид, что не услышал комментария.

– Возьми розовый шар, – посоветовал он брату, видя, как тот с трудом вытаскивает свой пятнадцатикилограммовый. – Он тебе больше по весу подходит. И кисть держи вот так, дай покажу…

Но Себ уже пустил шар в правую канаву. Вид у него был крайне разочарованный.

Петер же был в ударе. Громко комментируя свои попытки, он выбивал страйк за страйком, и на табло уже горел результат, рекордный для их команды. Йонас и Оскар подошли посмотреть, как играет Петер.

– Что у тебя за шар? – поинтересовался Оскар. – Купил?

– Подарили, – немногословно ответил Петер.

– Дашь бросить? – попросил Оскар.

Петер на секунду заколебался, смерив его взглядом.

– Не разбей только, – строго сказал он.

Оскар осторожно взял шар в руки.

– Красивый, – сказал он. – Дорогой, наверное.

– Я же сказал: это подарок, – отрезал Петер.

Наступил решающий момент. Они не догадались обсудить такую ситуацию со Смуком. А что, если он выбивает все кегли независимо от того, кто бросает? Может, он запрограммирован на удачный бросок? Тогда всё кончено. Всем сразу станет ясно, что причина успеха Петера – его шар, а не он сам. Во что бы то ни стало нужно, чтобы Оскар промахнулся.

«Промахнись!» – отчаянно подумал Петер. Он уже жалел, что разрешил Оскару сделать бросок его шаром, но как было отказать? Отказать значило признать свою слабость, попытку что-то скрыть.

Оскар подошёл к черте, плавно замахнулся…

Петер на секунду закрыл глаза и услышал только, как Оскар чертыхнулся.

– Сам бросай свою дыню, – сказал Оскар.

На табло загорелся нулевой результат.

– Да я, кажется, тебе его не навязывал, – миролюбиво отпарировал Петер. – Попросил бросить – пожалуйста, а ругать-то зачем…

И, плавно размахнувшись, он выбил очередной страйк, хотя была не его очередь бросать.

Себ посмотрел на него неодобрительно, но Петер шепнул ему волшебное слово: «Ягуар».

Оскар вернулся к команде и о чём-то пошептался с Бертрамом.

Петер сосредоточился на очередном броске, но краем глаза он уже видел, что капитан идёт к нему.

14. Запоздалое сожаление