Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

«На переправе через Темзу у Грейвсэнда их чуть было не опознал лодочник, которому они дали чересчур щедрые чаевые: золотую монету. Потом столкнулись с возвращавшимся домой эскортом испанского посла и пустили лошадей в галоп через поля, чтобы избежать встречи со знакомыми придворными. В Кентербери мэр, услышав о странном поведении двух проезжающих, приказал их арестовать, но узнал Бекингема. Тому пришлось соврать, что он как главный адмирал проводит тайную инспекцию флота. В тот же вечер они прибыли в Дувр.

Оказавшись затем, после девятичасового плавания, в Монтре-сюр-Мер, они сразу же отправились в Париж, куда прибыли 2 марта (по григорианскому календарю; в Англии, жившей по юлианскому календарю было 20 февраля. – И. Д.).

По счастливой случайности, на следующий день в Лувре должен был состояться праздник, в котором должны были участвовать королева Анна, брат короля Гастон и его младшая сестра Генриетта Мария. Карл и Бекингем без труда получили приглашение, что лишний раз доказывает, что их истинные имена были хорошо известны властям.

22 февраля (4 марта по григорианскому календарю) молодые люди послали своему „дорогому папе“ письмо: „Государь, мы были при дворе и уверяем вас, что нас там никто не узнал (действительно, заявились ко двору Людовика XIII два хороших английских парня – Том и Джек, заехали во Францию по торговым делам, почему бы не принять. – И. Д.). Мы видели молодую королеву[1252], юных Месье[1253] и Мадам[1254]…»

Через день после праздника путешественники отправились на юг… За ними постоянно следили французские агенты, но они это не замечали, считали, что их никто не знает, и находили это забавным…

На закате дня 7 марта путешественники въехали в Мадрид и в восемь часов вечера, прикрыв лица плащами, постучались в дверь английского посольства.

…Отъезд принца и главного адмирала не мог долго оставаться тайной. Король сообщил о нем Тайному совету 20 февраля, в день, когда путешественники прибыли в Париж. Все члены совета выразили удивление и беспокойство. Большинство из них (за исключением сторонников союза с Испанией) возмутились тем, что решение о таком авантюрном предприятии приняли, не спросив их мнения.

Хранитель печати Уильямс… позволил себе написать Карлу укоризненное письмо: „Вашу поездку все считают крайне опасной. Поскольку вы не получили приглашения от испанского короля и переговоры о вашем браке только начаты, вам придется столкнуться с множеством ловушек со стороны Испании и Рима, а присутствие Вашего Высочества может побудить их к ужесточению условий договора“.

…Общественное мнение неистовствовало. Говорили, что принц поехал за море, чтобы броситься в объятия папистов и предать дело протестантизма»[1255].

В марте 1623 года в Мадриде начались переговоры. Карл и Бекингем, как и король Яков, исходили из того, что захват Пфальца имперскими и испанскими войсками не может служить препятствием династическому браку. Они предлагали рассматривать Пфальц как своего рода приданое инфанты. В Мадриде считали иначе: Пфальц формально находился под властью императора и все претензии следует отсылать в Вену Фердинанду II. Но дело даже не в этом. Главное требование испанцев – вернуть Англию в лоно католицизма или хотя бы для начала отменить принятые при Елизавете законы против католиков – было совершенно невыполнимо. Переговоры увязли в бесплодной полемике. К тому же Бекингем был вовсе не тем человеком, который годился для кропотливой дипломатической работы, тем более, когда его vis-à-vis был столь искушенный политик, как граф Оливарес. Что же касается английского посла в Испании лорда Дигби, талантливейшего дипломата, то его фактически отстранили от переговоров.

В мае месяце Бекингем узнал, что король своим решением присвоил своему фавориту, своему «дорогому мальчику», титул герцога, но это никак не облегчило переговорный процесс. Не останавливаясь на перипетиях этого процесса, отмечу лишь, что перед отъездом из Испании в начале сентября 1623 года Карл торжественно пообещал жениться на инфанте Марии по доверенности, выданной лорду Дигби, как только в Мадрид прибудет папское разрешение. Однако к тому времени даже до Бекингема дошло, что никакого брака не будет, вся эта бурная деятельность по подготовке к свадьбе – мишура, испанский король никогда не выдаст инфанту за протестанта. И Бекингем сумел убедить в этом принца. Короче – опускаю многичисленные и весьма колоритные подробности – переговоры потерпели фиаско. «Во время плавания (из Испании в Англию. – И. Д.) Карл вновь и вновь переживал свое унижение. Теперь он был убежден, что испанцы сознательно запутывали и дурачили его, что они держали его у себя как заложника, что у них никогда не было намерения отдать ему инфанту и тем более заступиться перед императором за Пфальц и восстановить в правах Фридриха Пфальцского»[1256].