Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

Вторая часть рассказа управителя «Дома чужестранцев» является одним из главных эпизодов «New Atlantis». Первое, что вызывает удивление в его повествовании, – это древность Бенсалема, который смог избежать «превратностей времен»[1439], т. е. печальной участи других древних государств и цивилизаций. Этому островному королевству (каковым, заметим, является и Англия) удалось вырваться из фатального исторического цикла (зарождение – рост могущества – упадок – гибель), продемонстрировав беспрецедентное устойчивое поступательное развитие (возможно, не без проблем, ибо, как мудро заметил сэр Фрэнсис, «в благоденствии есть свои страхи и огорчения (prosperity is not without many fears and distastes)»[1440]), удивительную законопослушность граждан и поразительный институализованный научно-технологический прогресс. При этом бенсалемиты, в отличие от европейцев и народов, населявших американский континент, сумели сохранить достоверные письменные свидетельства (хроники; «faithful Registers[1441]»), зафиксировавшие все основные события их многовековой (как минимум трехтысячелетней[1442]) истории. Т. е. развитая цивилизация на острове существовала задолго до греческой и, следовательно, задолго до христианизации острова. Бенсалем, который увидели европейские моряки, – это в своих основах тот же Бенсалем, который существовал в глубокой древности, только получивший, благодаря усилиям отцов «Дома Соломона», большее знание о мире и большие технологические возможности. Поэтому подлинная древность, по мнению Бэкона, – это вовсе не греческая цивилизация времен Платона или более раннего периода, но бенсалемская, развитие которой шло непрерывно, без роковых катаклизмов, природных или социальных. Уже в «Novum Organum» Бэкон писал, что, у греков «не было тысячелетней истории, которая была бы достойна имени истории, а только сказки и молва древности (neque enim mille annorum historiam, quae digna erat nomine historiae, habebant; sed fabulas et rumores antiquitatis)»[1443].

Западному миру практически ничего не было известно о Бенсалеме, тогда как бенсалемиты с их культом точного знания имели об остальном мире весьма обширную информацию. «Сами неведомы и незримы, тогда как другие для них прозрачней стекла (to be hidden and unseen to other, and yet to have others open and as in a light to them)»[1444], – говорит о жителях острова изумленный моряк-европеец.

«Кто скрыт по милости творца» [1445]

В чем же причина цивилизационного долгожительства Бенсалема? Для ответа на этот вопрос обратимся сначала к истории острова, как она изложена в рассказе управителя.

Итак, три тысячи лет назад (считая от начала XVII столетия), а возможно и ранее, на отдаленном острове (или нескольких соседних островах) существовала мощная морская цивилизация, в распоряжении которой были «полторы тысячи прочных кораблей большого водоизмещения», а потому «мореплавание (особенно в отдаленные страны) было развито более, нежели сейчас». Но эта цивилизация была не единственной, «большой флот был у финикийцев, особенно у жителей Тира, а также у их колонии, Карфагена, лежавшего еще дальше к западу», «на востоке много кораблей было у Египта и Палестины», «Китай и великая Атлантида (именуемая у вас Америкой[1446]), сейчас имеющие лишь джонки и пироги (junks and canoes), в ту пору также в изобилии имели большие суда»[1447]. Бенсалем тогда активно поддерживал отношения с другими государствами: «страна наша была известна и посещалась кораблями всех названных мною стран. И нередко случалось, что с ними прибывали также люди других стран, не имевших своего флота, как-то: персы, халдеи, арабы; так что у нас побывали почти все могучие и слабые народы, от которых здесь и по сей день сохранилось несколько родов и небольших племен». Сами бенсалемиты также посещали многие страны: «достигали и вашего пролива, называемого Геркулесовыми столбами, и других частей Атлантики и Средиземного моря, и Пекина (иначе называемого Камбалу), и Кинсаи на Восточных морях, и даже самых рубежей Восточной Татарии»[1448].