Остров на краю света

– Не нужно его прятать, пусть значится твоим лекарем. – подсказал ей муж, – рядом с Оржем безопасно, он сможет запутать кого угодно.

– А ты быстро его оценил, – перешел вдруг на доверительное общение Шэд, чутьем угадав в отчиме королевы коллегу.

– Нет… не я. Его оценил Тарве, и нет оснований не верить его мнению. За годы службы герцогу Орж стал идеальной тенью, ведь не зря Грехем приставил к Силь именно его.

Больше он не произнес ни слова, если жена захочет – то расскажет. Торопить ее нельзя… рано или поздно сама должна решиться.

Глава четырнадцатая

– Мне тут нравится, – тихо призналась Лиз, замершая у перил нависавшей над обрывом обзорной площадки.

Садовник, проводивший сюда женщин, назвал ажурное строение из розового туфа беседкой, но по мнению графини для этого тут недоставало колонн и крыши. Точнее, продолжения изящного навеса, укрывавшего от солнца и дождя лишь широкую скамью с удобной спинкой.

– Я очень рада, – отозвалась Силь, – и хочу, чтобы ты считала это место своим домом.

– Спасибо… – выдохнула та и вернулась на укрытую пледом скамью.

Некоторое время молча изучала море, только с этого обрывистого участка берега открывавшее взору всю свою беспредельную ширь. Дальше склон был пологим, плавно переходящим сначала в золотой пляж, а далее – в зеленовато-прозрачный прибой.

И когда Силь почти перестала ждать, Лиз вдруг задумчиво сказала:

– Я была старшей дочерью… и самой некрасивой. Мать очень расстраивалась, ведь без приданого у страшненьких девушек нет никакой надежды на обеспеченное замужество. И потому начала подыскивать мне партию уже с двенадцати лет. Отец в эти дела не мешался, он много работал и очень уставал. Держал лавку с семенами и рассадой цветов и одновременно следил за садиками состоятельных горожан. Лет в десять я начала ему помогать. Сажала рассаду, полола клумбы, лазила по лестницам, подвязывая лианы и вьюны. Хозяин одного такого сада был немолодым, болезненным и очень образованным человеком. А еще хорошим рассказчиком, прежде он преподавал в имперском лицее. Я полола грядки а он сидел неподалеку в кресле и читал мне лекции по истории, зодчеству, литературе, и искусству. И однажды, как только мне исполнилось семнадцать, сделал предложение. Конечно, я сразу согласилась… и не пожалела. Мы прожили спокойно и счастливо почти двадцать лет, потом его не стало.

Некоторое время Лиз печально молчала, провожая взглядом заходящее солнце. Силь тоже молчала, понимая, что помочь ничем не может. Да и любые слова бессильны и безнадежно запоздали. Оставалось только тихонько гладить худое плечо подруги и не мешать.

– Мне далось это очень тяжело, Шальт был не столько мужем, сколько другом и советником. Умным, добрым, внимательным, заботливым. Его светлая улыбка освещала дом маленьким солнцем… и вдруг сразу стало темно. Наверное от этой темноты, пустоты и холода я совершила ошибку, хотя тогда так не считала. Согласилась на предложение младшей сестры взять погостить ее детей, чтобы отвлечься от горя. Племянникам было пять и семь, и они на самом деле оказались живыми и забавными, хотя и довольно хулиганистыми. Но несмотря на это очень скоро я к ним привязалась и полностью отдалась незнакомым заботам. У нас с Шальтом детей не было. Наняла гувернантку, учителя, еще одну кухарку, муж оставил мне солидное наследство. Восемь лет мы жили дружно и мирно, сестра «забыла» забрать детей обратно, а я и не напоминала. К тому же они с мужем жили неподалеку и очень часто приезжали на обед или ужин. Но однажды случилась беда, старший племянник рассорился с соседским парнишкой, отбившим у него внимание юной прелестницы. И решил отомстить. Вместе с братом подпилил ветку, на которой висели качели, надеясь, что хромой сосед сразу разонравится кокетливой девчонке. Не вышло. Ветка сломалась под тяжестью ожидавшей ребенка мачехи соседского парня. Того забрали дознаватели и очень скоро выяснили его невиновность. И тогда они пришли в мой дом. Но я уже все знала. Дураки признались матери, всегда покрывавшей их проделки и та примчалась ко мне, упала на колени… в общем я согласилась взять вину на себя. Сама не пойму… чем думала, ведь им не грозила ни тюрьма, ни каторга. Всего лишь три месяца в закрытой школе при императорском кадетском училище. Защитник уговаривал не делать ошибки, заверяя, что там им предстоит лишь выслушать курс лекций по правилам жизни и поведения в культурном обществе. И об ответственности за незаконные деяния.

– Ему это не удалось… – невесело вздохнула Силь.

– Да… я не могла нарушить данного слова. Вновь и вновь повторяла, что это я посоветовала мальчишкам отомстить таким способом, и даже пилу дала. А потом был суд… и на него вызвали свидетелем мою сестру. У меня уши горели от стыда, когда она беззастенчиво рассказывала жуткие вещи. Оказывается, я всегда была жестокой и злобной, мучила котят и убивала жаб. А ее детей воспитывала неправильно… и не отпускала домой, подкупая сластями. К этому моменту я просто мечтала, чтобы меня отправили куда подальше, где можно хоть немного отойти от подлости этого удара.