Остров страха

— Да. — Кира смерила его внимательным взглядом, потом неожиданно повернулась к Озеру спиной и стала смотреть в сторону леса на восточном побережье.

— Что-то не в порядке там? — заволновался Артур. Кира вздохнула.

— Пока не знаю, но точно надо быстрее.

— Верю на слово.

Константин отправился к лагерю за вещами. Там его виноватой улыбкой встретил Вениамин Карев. Убедившись, что его не слышит супруга, профессор сказал:

— У меня есть мощный бинокль.

— Это здорово, — буркнул Константин, закидывая на плечо рюкзачок.

— Я буду присматривать за вами.

Костя положил ему руку на плечо.

— Анатольич, не тушуйся. Мы привезем тебе сувенир. Березовый веник, например. Ты же любишь париться?

Карев смутился, вернулся к своему занятию. Константин так и не понял, чем конкретно занимался профессор, он видел лишь его спину, загораживавшую инструменты из автомобильного ремкомплекта. Костя огляделся. Олеся Гисыч словно испарилась, бродила где-то по окрестным лесам, а может, послушалась совета своего мелкого и упорола на шоссе ловить попутку; флаг ей в руки, все равно никакого толка от этой жеманной девицы здесь не было.

— Братство кольца распалось. — Константин шмыгнул носом и отправился к берегу.

Никита уже причаливал.

9

Наталья мчалась сквозь заросли, почти не разбирая дороги, лишь интуитивно находя путь к спасению. Они со Стасиком должны обогнуть лагерь, выскочить в ту же дыру в заборе, через которую здесь очутились, и дальше… а вот куда дальше — это уже вопрос. Решать проблемы по мере их поступления — ее неизменный девиз, что-то вроде «Я подумаю об этом завтра», но сейчас никакого «завтра» у нее не было. Счет шел на минуты. Маневрируя на пересеченной местности, она чувствовала себя девчонкой, прячущейся от прохожего, которому «посчастливилось» очутиться на траектории полета сырого яйца. Отличие лишь в количестве адреналина: нынешний «прохожий», вычислив номер квартиры, из которого метнули снаряд, не ограничится ритуальной поркой — он может содрать шкуру.

Где-то в нескольких шагах позади несся Стасик. Она слышала его тяжелое дыхание. Когда впереди мелькнули разбитые скамьи стадиона, Наташа решила остановиться на секунду, хотя и понимала, что промедление может стоить дорого. Она сбавила ход, обернулась…

…и сразу остановилась, на миг забыв о преследовании.

— Стас!

Он не отвечал. Не мог говорить, потому что задыхался. Его лицо и шея блестели от пота, но не только.

— Стас, что?…

Он совсем побелел от шока. В глазах стояли слезы.

— Он выстрелил в голову…

— Что?!

— Он стрелял!!! — крикнул Стасик. — Я его снял! Голова разлетелась как арбуз!

— Чья?!

— Парня.

— О-о, черт! — Наташа прикрыла рот рукой, оглядываясь в панике.

Что теперь? Куда? В какую инстанцию бежать жаловаться здесь, в глухом лесу, в пяти километрах от трассы и пятнадцати от ближайшего более-менее цивилизованного населенного пункта, в котором есть хотя бы участковый, пусть даже и пьяный, но с пушкой? До Тайгинки им пешком не добежать, а снарядить автомобиль они не успеют, да и перехватят их на проселке как пить дать — устроят погоню почище киношных и похоронят в ближайшем кювете. Даже если найти устойчивую связь, звонить нет никакого смысла: решившийся на убийство Крупатин располагает достаточным количеством мозгов, чтобы подготовиться к приезду ментов. Впрочем, насчет мозгов Наташа все-таки немного сомневалась: Крупатин, стоявший на разрушенном пляже пионерского лагеря, сильно смахивал на лунатика, ничего не помнящего о своем пути сюда.

«Это Озеро, — подумала Наташа. — Я сама в нем чуть не утопилась».

Все эти мысли — колючие, неприятные, противоречивые и доводящие до слез — пронеслись в ее голове за три-четыре секунды. Стасик утирал лицо. Фотокамера покачивалась на шее, стыдливо прикрывая линзу объектива.

— Нет времени, — сказала Наташа. — Надо уходить.

— Куда?

— Сам знаешь.

Наталья подняла руку, указывая на просвет между деревьями. Отсюда Остров был виден отчетливо. Он ярко выделялся на общем фоне Озера, потонувшем в сером мареве.

— Есть тропинка короче? Не по лагерю, а вдоль берега?

— Не знаю, надо искать.

— Искать некогда. Они идут, слышишь?

Стасик прислушался. Со стороны пляжа до них донесся треск сухих веток.

— Ладно, за мной! — Стасик бросился влево, помчался по открытой местности, по беговой дорожке стадиона, уже не маскируясь. Но вместо главной аллеи, ведущей к центральным воротам (самый короткий путь к палаточному лагерю пилигримов), Стасик нырнул в заросли позади фанерных портретов пионеров-героев. Он даже задел рукой один из щитов. Наталья не была уверена, но, кажется, на кулак налетел Марат Казей.

Все, что последовало далее, Наталья позже восстанавливала в памяти с некоторым усилием. Она будто провалилась в дыру, потеряв ощущение пространства и времени. Так случалось с ней, когда она выходила из состояния тяжелого похмелья: время и пространство превращались в гигантский пузырь, лениво переваливающийся по склону горы, и она катилась внутри него, оторванная от твердой почвы. Состояние вдвойне ужасное от того, что не знаешь, когда оно закончится и закончится ли вообще.