Остров вчерашнего дня

Нина же отправилась на поиски викария, прихватив потерянный им роман, чтобы иметь повод завести беседу. И резонно предположила, что найдет его около церкви.

– Теперь узнаете. Но жительница вашей милой деревушки сама стала жертвой цепочки убийств.

Викарий, закивав, пустился в рассказ о том, что Нина и так отлично знала – о событиях на острове Альбатросов.

Все же она там сама присутствовала.

Ловко прервав нескончаемый поток его оттренированного в сотнях, если не тысячах, проповедей красноречия, Нина спросила:

– Скажите, а мисс Блор носила пенсне? Или, быть может, очки?

Ни того, ни другого, и в этом Джордж был абсолютно прав, они в коттедже ничего такого не обнаружили.

– О, несмотря на ее почтенный возраст, у нее было отличное зрение, чем она очень гордилась. Заявляла, что это у них в роду Блоров по женской линии передается. Она видела все на расстоянии ста ярдов.

Ну да, в особенности кто что крадет, с кем обжимается и с кем изменяет.

Не слушая болтовню викария, который пересказывал то, о чем ему только что поведала Тони, Нина ощутила странное возбуждение.

Итак, пенсне было не аксессуаром старой девы мисс Блор, обладавшей отличным зрением, а тем, что требовалось помощнице мистера Eu. R. Dudd. Интересно, она была близорукой или дальнозоркой?

И где она не так давно слышала нечто подобное? Тут в голову ей пришла крайне странная идея, и она вздрогнула.

– О, и полковника зарубили топориком для колки сахара, бабахнув его по затылку.

Вот так и возникают «фейк ньюс» – полковнику Маккинзи топорик для колки сахара засадили прямо в лоб, а не втемяшили в затылок.

Но что это дает? То, что им требовалось искать особу беспринципную, хладнокровную, готовую убивать, обладавшую явными актерскими способностями.

И носившую пенсне или очки.

Потому как она не нацепила бы их, если бы они не требовались ей, изображая мисс Блор, ничем таким не пользовавшуюся.

И Нина вспомнила, где недавно слышала то, что всплыло у нее в памяти. Голливудская дива Габриэлла Тёрл вела речь о своей секретарше, которая сбежала, прихватив ее драгоценности, в том числе и золотую лорнетку, потомку что сама была близорукой.

Случайность или закономерность?

С учетом того, что эту секретаршу звали Нина Инес Верон, то закономерность.

Это Нина знала по опыту предыдущих литературных вояжей. Как и в романах, незначительные на первый взгляд детали, которые в итоге оказываются крайне существенными, имелись во всех литературных вселенных, ею посещенных.

И эта наверняка не была исключением.

Надо просто быть внимательной – прямо как при чтении детективного романа, и замечать любую мелочь.

Нина остановилась как вкопанная, понимая, что только что увидела эту мелочь.

Хотя вряд ли было правильно назвать мелочью солидную, стоящую вертикально, гробовую плиту (они, беседуя, шли вокруг церкви по небольшому примыкавшему к ней кладбищу – точнее, викарий сыпал во многом неточной информацией о событиях на острове Альбатросов, а Нина молчала, думая о своем).

Сделав несколько шагов в обратном направлении, Нина уставилась на эту каменную плиту, уже несколько истертую дождем и ветром, и прочитала: «Люсилла Дрейк, урожденная Дадд. 1844–1913. Любимой матери от любящего сына. Покойся с миром и забудь навсегда о невзгодах».

Это была могила матери судьи Уоргрейва.

Чувствуя, что вот-вот упадет в обморок, Нина схватилась за кривой каменный крест и облокотилась на него.

Вот так совпадение – прямо как в литературном произведении! Но она и была в нем.

Одна из жертва острова Альбатросов и мать второй находились в одной и той же деревушке – впрочем, одна до недавнего времени жила в своем милом, полном тайн старой девы коттедже, а другая вот уже много лет лежала на кладбище.

Та, которая подарила жизнь Вашей Чести судье Уоргрейву – пусть и не серийному убийце с острова, но влиятельному члену ложи Диомеда и мерзопакостному растлителю малолетних.

Совпадения, однако, которые бывают и в реальной жизни ее мира.

– Это… это мать судьи Уоргрейва? – спросила срывающимся голосом Нина, а викарий развел руками:

– Кого, простите? Я тут всего два года, человек еще новый. Понимаете, когда меня перевели из моего старого прихода в Джиллинге сюда, в приход Вичвуд, к которому относится и деревушка Сент-Мэри-Мид…

Нина крепче схватилась за крест.

– Вичвуд? – прошептала она. – Он тут рядом?

– Да в неполных трех милях к западу! Странное название, не находите? Но там в старину в самом деле жгли ведьм…

В Вичвуде происходило действие романа «Убить легко». Там же, как она помнила из рассказа Хьюго, родилась и мать судьи Уоргрейва, похороненная в соседней деревушке Сент-Мэри-Мид.

И, помимо всего прочего, там совсем недавно покончил жизнь самоубийством дядя Майкла Сетона, сэр Мэтью, сообщник судьи Уоргрейва по гнусным преступлениям ложи Диомеда, – того самого авиатора, у которого имелся самолет-амфибия «Альбатрос»!

И тут у Нины в голове словно ниоткуда возник вполне закономерный вопрос: а кто сказал, что он покончил с собой?