Островитянин

У меня заняло совсем немного времени разобраться во всех этих особенностях, и скоро я сам смог читать истории без посторонней помощи. К тому времени у меня в голове набралось полно знаний, и если попадалась какая-нибудь заковыристая строчка, мне нужно было просто напрячь ум в поисках ответа, и я находил решение, никого больше не беспокоя.

Совсем скоро у меня появилось множество книг, и люди на Острове стали приходить, чтобы послушать, как я читаю им старинные истории. Хотя очень многие из тех историй они и сами знали, они быстро потеряли всякий вкус к тому, чтоб пересказывать эти истории самостоятельно, когда поняли, как ловко они изложены в книгах.

Еще очень долго я читал им, прежде чем мне это наскучило, потому что я сам сильно пристрастился к чтению. С тех самых пор Остров начали навещать необычные люди.

Карл Марстрандер [132]

В начале июля, в воскресенье, нэвог из Дун-Хына привез на Бласкет благородного человека. Это был высокий стройный светлокожий мужчина с серыми глазами и — и в любом случае он лишь немного владел разговорным ирландским. Он встретился с разными людьми, завел с ними знакомство и в тот же день спросил некоторых, не подскажут ли они ему место, где остановиться. Ему сказали, что такое место есть, и он расположился в доме Короля. А после, ничего не сказав, уехал обратно.

Совсем скоро, в понедельник, он собрал и перевез свои пожитки и переселился в королевскую резиденцию. Его спросили, по какой причине он не остался в приходе Феритера, где уже провел две недели. Он ответил, что у тамошних людей в ирландском слишком много английского и что ему это не подходит, поскольку ему нужно найти самый правильный и лучший язык, и что именно здесь, по его наблюдениям, ирландский язык как раз лучший.

Он спросил у Короля, какой человек из здешних подошел бы больше всего, чтобы учить его языку. Король сообщил, что лучший — это я, потому что я умел на нем читать, а также потому, что ирландский у меня был хороший и яркий еще до того, как я обучился чтению. Марстрандер без промедления пошел ко мне и обо всем меня расспросил. Он дал мне книгу, «Шенну» — ой, нет, не эту, я ошибся, — «Ниав»[133].

— С ирландским у тебя все хорошо, а говоришь ли ты по-английски?

— Не так чтобы очень, почтенный, — сказал я ему.

— Пойдет, — сказал он. — Но тебе трудно будет выполнять эту работу совсем без английского.

В первый день, что мы провели вместе, он наградил меня титулом «Мастер». Карл был прекрасный человек, благородный и скромный, каких немало среди тех, кто в достаточной мере образован. Этот человек провел на Бласкете пять месяцев. Половину этого срока мы встречались на уроках каждый день по два-три часа, а потом пришло известие, что он не может оставаться столько, сколько вначале задумывал, потому как у него слишком много дел там, откуда он приехал. И нам обоим пришлось поменять наши планы. Благородный человек спросил меня, мог бы я заниматься с ним дважды в день.

— И тогда, — сказал он, — ты получишь за второй урок столько же, сколько за первый.

Обычно я приходил к нему после того, как заканчивал с дневной работой. В то время года ночи были долгие, шел лов рыбы, а поскольку у меня был собственный нэвог, на котором вместе со мной ходил еще один человек, я не мог урывать время от ловли, чтобы встречаться с ним.

Ну вот. Я не мог проводить с ним второй урок, кроме тех случаев, когда рыбалка выпадала на дневные часы. Но как же отказать уважаемому человеку? Я сказал, что постараюсь сделать для него все возможное, но если я несколько раз пропущу встречи, ему придется меня извинить. Мы условились так: возвращаясь на ужин, я шел к нему, и в конечном счете это совсем немного отрывало меня от рыбалки.

Он покинул нас и добрался до дома аккурат на Рождество. Вернувшись домой, Марстрандер прислал мне немного золота. Не знаю, не растет ли над ним уже трава? Мне бы это было неприятно.

Шел примерно 1909 год, когда этот ученый человек, Марстрандер, жил среди нас.

* * *

Вскоре после этого появился еще один человек, по имени Тайг О’Келли. Он приехал в отпуск. У него был очень хороший ирландский язык. Каждый день он проводил в школе уроки ирландского — по нескольку часов, до вечера. Я не пропустил ни одного дня и все время старался быть с ним.

Как раз в это самое время мне пришло от скандинава письмо с кучей бумаг, чтобы я записал и переслал ему в Скандинавию названия каждого животного на земле, каждой птицы в небесах, каждой рыбы в море и каждой былинки, что здесь произрастает. При этом мне было велено не прибегать к помощи никаких книг и записывать все названия так, как я говорю их сам.

Вот так-то. В те годы я писать по-ирландски умел не очень хорошо, а мне, мой добрый юноша, было необходимо справиться с задачей как следует и записать все названия правильно по буквам! Я поделился этой историей с Тайгом.

— О, сынок, — сказал Тайг, — мы легко это сделаем, помогая друг другу!