Островитянин

— Да тебя, — ответил он мне, — ни в жизнь никакой холод не тронет, если живот у тебя полный, с каждого боку по молоденькой девушке, и еще одна спереди.

Огонь ревел в трубе, а над ним кипел котел воды, ожидая, пока в него положат кусок съестного, но женщины пока еще не просыпались.

— Что мы оба одним и тем же занимаемся? — спросил я дядю. — Шел бы ты будить женщин.

Диармад едва ли слушал меня вполуха, потому что скорее подошел бы к вратам ада, чем побеспокоил женщин, пока те спали. Бродяга боялся, что они сговорятся против него, и тогда уже весь Камень его возненавидит.

Я опять стал убеждать Диармада пойти туда, где спали женщины, и разбудить их. Ведь если он не пойдет, то охота в этот день у него уже вряд ли сложится. Дядя послушался меня и отправился к ним. Позвал старшую женщину, та очень быстро отозвалась и сказала, что уже одевается. Они вдвоем заложили в котел дюжину жирных кроликов и четверть овцы. Это был самый чудесный котел из всех, какие попадались на острове, и огонь под ним тоже прекрасный. После этого Бродяга почувствовал себя настолько же свободно, как оживленно перед этим суетился. Случись ему оказаться в чертогах рая вместо этого морского острова, он вряд ли чувствовал бы большее удовлетворение.

Мне пришлось еще раз сходить с ведром за водой, а другие мужчины, покуда готовился завтрак, рассказывали друг другу истории. Хозяин дома был на ногах уже довольно давно. Он едва только поздоровался с нами, как сразу ушел пасти коров и пока что не возвращался.

Подали еду, и мы принялись есть. Желтый кукурузный хлеб был немного жестковат, но у всех нас было достаточно зубов, чтоб его прожевать. Ни чая, ни сахара не было: в те времена о таких вещах и слыхом не слыхивали. Но когда все наелись досыта, кто-то зажег трубку, кто-то принялся насвистывать, кто-то напевать в ритм — и уж точно ни у кого не было ни малейшего желания покидать это уютное место.

— Давайте выходите уже, черти полосатые, — сказал Диармад.

Они выбежали так, будто он спустил на них свору собак. Все разбились в том же порядке, как и за день до этого, — на пары и тройки. Я решил пойти вместе с молодежью, как и вчера. Прежде чем я выбрался из дома, вернулся хозяин. Он присматривал за своей скотиной и обошел весь остров. Поймал шесть штук кроликов и, сопровождаемый собаками, нес их домой.

— Черт, — сказал Михял, самый старший из его сыновей. — Оставь этих кроликов Томасу!

Он имел в виду меня.

— Диармад вчера жаловался, что это из-за нас он поймал так мало кроликов. Говорит, что мы весь день друг с другом проплясали, — сказал парнишка.

— О, — ответил хозяин, — ну раз такое дело, будут вам кролики. По крайней мере пусть эти вот послужат вам добрым заделом. Кто знает, может, вы и сами столько же поймаете.

Затем он повернулся к своим детям и спросил:

— И что это заставило Томаса пойти на охоту, если он приехал к вам в гости?

Ему подали тарелку ягнятины, крольчатину, кружку молока — в общем, все, что у нас было, и он принялся радостно жевать. Думаю, не будет преувеличением сказать, что во всем Мунстере не было другого такого компанейского, щедрого, веселого и гостеприимного человека, как Морис О’Дали-старший. Я собрался было выходить, как он сказал:

— Погодите немного, пока я перекушу. Тогда я пойду с вами и добуду вам еще полдюжины кроликов. У меня есть маленькая собачка, чтобы выгонять их из норы.

Мы скоро подались вон из дома, и для меня, что ни говори, это случилось вовремя: я знал, что мой бродяга дядя будет мне не слишком благодарен, если я начну отлынивать от охоты второй день подряд. Морис дал нам собаку побольше, а маленькую придержал для себя. Он сказал нам направляться в одну сторону, а сам он пойдет в другую.

— Тогда я выйду вот здесь, и мы встретимся вон на той лужайке, — сказал он, вытягивая руку в нужном направлении.

У нас дело было так: я, двое мальчишек и две пухленьких миловидных девушки шли вместе; у меня с собой была лопата. Вскоре нас догнал человек, и когда он с нами поравнялся, мы поняли, что это не кто иной, как Керри, который будто наполовину уже лишился рассудка.

— Тебя, наверно, какое-то важное дело сюда привело, — вежливо сказал я ему.

— Привело, — ответил он. — Хорек. Мы его еще с утра запустили в первую нору, и у нас до сих пор ни одного кролика.

— И что ж ты теперь собираешься делать? — спросил я ему.

— Пойти посмотреть, есть ли у Дали железный лом. Позвать его самого сюда, чтоб мы могли расковырять нору, — сказал Керри.

— Но Дали уже нет дома, — сказал я, — так что и не знаю, есть там у него какой-нибудь лом или нет.

— Есть там лом, — сказал один из ребят и быстро пошел за ним домой.

— Матерь Божья! — сказал рассудительный мальчик. — По крайней мере сегодня вечером Диармад не будет нагонять такой ветер насчет охоты, как вчера.

— Он сам сегодня ни одного не поймает, — сказал я ему.