Островок Вневременье

Я повернул голову и тут же забыл про козла-гаишника Мы остановились рядом с машиной, которая боком ушиблась о борт длинномера. Со стороны водилы крыши у легковушки не было вовсе и что там – не разглядеть, да и не хотелось, честно-то говоря. Хватило взгляда на пассажира. Стекла из машины при ударе вылетели, и на седую голову сидящего плавно опускались снежинки, добавляя белизны. И не таяли. Смерть обычно не украшает свою добычу – не за чем ей, но тут постаралась. Бывший человек сидел как-то спокойно и гордо. Он смотрел вперед невидящими глазами, будто хотел разглядеть что-то такое, чего живым не различить. Удивительно, но ему шел даже этот лежащий на сединах снег. И торжественная глубокая тишина – любимая музыка снегопада. Сюр.

Автолыч отвернулся.

– Поехали… – ему, походу, было конкретно плохо.

Я кивнул, завел движок. Звук мотора немножко отогнал жуткое впечатление, стало полегче. Я осторожно объехал длинномер. По другую сторону грузовика обнаружился еще один жигуленок – кабриолет. Этот проскочил под платформой. Что там внутри – было уже не разглядеть, что очень кстати. Мне, например, за глаза хватило и первой части увиденного.

Аккуратно встав в полосу, я начал разгонять «четверку». Мысли о том, что надо как-то предупредить других, дальше идей не продвинулись. Любые мои знаки снег скроет минут через пять-десять. Если только встать с аварийкой на разделителе, но черт тут поймет, где он подо льдом и снегом. Самого снесут. Да и какого лешего я стану этим заниматься? Мне ехать надо. И всем ехать надо. До нас наверняка проехало немало народу, но никто не поработал на трассе добровольцем-дружинником, чтоб спасти наши шеи. Вот и хрен с ними всеми. Пусть остается все там, в прошлом, за белой стеной. Неизбежного не предотвратить – у Смерти два орла на монете. Лучше не играть, а тихонечко двигаться позади нее. Не провоцировать на игру.

– Только не торопись, ладно? Я не хочу сидеть так же, – Сашка мотнул головой назад. – Чтоб на мне не таял снег.

– Да я и не спешу, – пожимаю плечами. – Движемся, и ладно.

Наверное, как-то обтирает, обтесывает трасса эмоции. Честно сказать, зрелища такого рода все еще впечатляют, но надолго не ужасают, как это случалось прежде. Тех двоих, что погибли в лобовухе с КАМАЗом. Первая увиденная катастрофа, первое прикосновение к чужой смерти на трассе – есть в этом что-то от первой любви. Вспоминаешь, раз за разом пересматриваешь в снах, делишься с близкими знакомыми, стремаешься всего и делаешь выводы. Это не смерть близких от болезней и несчастных случаев. Тут сопричастность, единение. Не братство, нет, гораздо ближе, под кожей где-то. Трудно объяснить. Ты пропитан духом трассы, живешь ей так же, как и те, кто жил до тебя. И смерть, впервые встреченная там, становится твоей навсегда. Она всегда дышит в затылок – верная попутчица, без нее никуда. Третий пассажир, с интересом и любопытством поглядывающий через мое левое плечо. Кажется страшным? Это со стороны только. Мне, скорее, спокойно. Без нее было бы пусто и неуютно.

Ближе к Перми дорога стала чище. Снегопада как будто и не было, хотя сугробы по обочинам и говорили о том, что он сюда заглядывал. В подкравшейся темноте эффект чумовой совершенно: белые откосы оконтуривали черную ленту асфальта и яростно помогали свету фар рассеивать тьму.

Я прибавил газу, чтобы нагнать время, – дорога позволяла. Не то чтоб поздно доберемся, а хотелось побыстрее в гостиницу прибыть, смыть воспоминания и пот, нырнуть в чистую постель… Увы, мечты остались мечтами. В городе, прежде чем зарулить к отелю, я вытащил наличку и пересчитал. Оказалось, что мой калькулятор в голове промазал в хороший минус, и ночевать нам, если не хотим остаться без горючки, можно от силы один раз. А впереди еще Яр и куда больше тысячи верст пути до дома. И черт знает, как там чего повернется. Ну а если где капитально обуют нас бравые менты – придется вообще дрыхнуть в машине.

– Двигаем дальше?

Я задал вопрос, но на самом деле констатировал ситуацию.

– Давай. Ты если устанешь – скажи, – Автолыч распечатал новый блок сигарет и достал пачку. – Я тебя подменю на перегоне. Вряд ли кто там ночью дежурить будет.

– Без вопросов. Только, думаю, и так дотянем до Яра, а там отоспимся.

– А может – в Глазове заночуем?

– Ну его, смысла нет. Да и тамошняя «Центральная» – не дешевле пермской. А другие искать где – не знаю. Не факт, что там цены ниже.

– Значит, будем тянуть до Яра, – Автолыч прикурил и приоткрыл окошко. – У ребят там заночуем.

– Найдут нам местечко, – пожимаю плечами.

И внезапно такое настроение меня обуяло, что самому жутко стало. Хлестнуло по нервам, загоняя бодрость за все мыслимые верхние уровни. Мне стало зло и весело. И упрямо. Даже петь захотелось, во как закрутило!