ОТ АВТОРА

***
Ночь выдалась тихая, тёмная. Только прожекторы изредка шарили по небу, затянутому густыми тучами. В такие ночи, как правило, ребята тайком выходили в сад и долго наблюда­ли, как ярко-желтоватые полосы прожекторных лучей то раз­резали небо, то быстро двигались по нему, нащупывая совет­ские самолёты, иногда появлявшиеся в немецком небе. В такие тревожные ночи Эльза Карловна и Лунатик не вылезали из подвала, и это было настоящим счастьем для ребят. Они мог­ли спокойно сидеть где-нибудь и свободно разговаривать. Каждому хотелось увидеть краснозвёздные советские самолё­ты, чтобы убедиться, что это действительно русские лётчики так далеко залетают в глубь Германии. Однако сегодня маль­чики остались на голубятне. Вечером они собрались поздно, нарочно работали дружнее и дольше обычного, чтобы успо­коить Эльзу Карловну и Лунатика и не вызвать у них подо­зрений.
Ребята завесили окно и сели по своим местам, поджидая Шуру.

—    Ну, а, если Лунатик всё-таки появится, куда мы Шуру спрячем? — спросил Костя.

—    Найдём, куда,— успокоил его Вова.— Закроем ворота изнутри. Если Лунатик постучит, выведем Шуру в коровник. Когда он поднимется к нам, она шмыгнет за ворота — и по­рядок!

Шура вошла несмело. С непривычки она чувствовала себя неловко в комнате ребят. Они условились с Люсей, что сказать, если в её отсутствие к девочкам придёт кто-нибудь из хозяев, но всё-таки было страшновато. Она присела в уголок у левой стены. У двери, держась за скобку, дежурил Жора. У правой стены сидели Костя с Юрой. Вова вышел на середину комна­ты. Он очень волновался и часто повторял одни и те же слова.

—     Ребята! Мы все здесь советские школьники. Мы все пионеры. Теперь мы знаем друг друга: вместе живём, вместе работаем и горе вместе терпим. Только жить так, как мы, нель­зя. Нельзя сидеть и ждать смерти… Я видел сегодня наших советских людей, красноармейцев наших видел. Понятно? — вдруг спросил Вова и замолчал, не в силах продолжать даль­ше: так ярко встали перед его взором согнутые худые фигуры пленных с землистыми лицами.

Ребята сразу подняли головы и, затаив дыхание, глядели на Вову. Жора вскочил с места. Шура радостно заулыбалась, и от её улыбки Вове почему-то стало спокойнее.

—     Пленных русских я видел. Они живут на строительстве, куда я возил молоко. Живут и работают там. Я познакомился с одним. Его фамилия Павлов. Он сказал, что пленные голо­дают, жить плохо, хуже, чем нам… Он просил у меня табаку, но только поговорить нам много не пришлось: кругом охрана…

Ребята слушали Вову, не шевелясь, стараясь не пропустить ни одного слова, забыв обо всём на свете.

—     Красная Армия придёт сюда! — возбуждённо говорил Вова.— Правительство не допустит, чтобы мы погибли здесь. Сами видите, что наши самолёты появляются здесь. Раз само­лёты наши здесь бывают, будут и войска. Но мы должны помо­гать друг другу. И ещё надо помочь пленным: табаку достать, хлеба, а может, ещё чего-нибудь, что удастся.

—    Да, да, помочь! Чего бы это нам ни стоило! — восклик­нул Жора.— Давайте все подумаем, как это сделать.

—    Вспомним, как Павка Корчагин матросу Жухраю помо­гал!— добавила Шура.