От Голливуда до Белого дома

И все же, несмотря на штат компетентных сотрудников, за все отвечал я один. Успех или провал компании зависел только от моих идей. Мне нужен был кто-то, с кем я мог их обсудить, мой партер… И вот я придумал себе его, скептически настроенного производителя, которого я, дизайнер, должен был убедить в плодотворности моих идей. Наш внутренний диалог не прекращался, я постоянно вел его от двух лиц. «В чем твоя изюминка? — спрашивал производитель. — Ты будешь калифорнийским дизайнером? Для кого предназначена твоя одежда? Кто твоя клиентка? Куда она будет ходить в этой одежде? Кто твои союзники? Кто твои конкуренты?»

«Я собираюсь делать принципиально новую коллекцию, — отвечал я сам себе. — В ней отразятся мои взгляды на моду».

Я всегда считал, что женщины выбирают себе новый туалет, основываясь на следующих критериях, и именно в такой последовательности: цвет — это первое, что притягивает взгляд; ткань — им должна понравиться текстура; стиль/силуэт/марка — они обязательно посмотрят на бирку, чтобы узнать производителя, и оценят общую концепцию; как вещь сидит — они примерят ее, если их устроили предыдущие параметры; цена — если им нравится все вышеперечисленное.

^{Олег Кассини за работой, 1952}

«Какой сегмент рынка ты собираешься занять?» — спрашивал производитель дизайнера.

«Я хочу делать вещи класса люкс, но не с заоблачными ценами».

«Кому ты будешь их продавать?»

«Это может быть молодая девушка или пятидесятилетняя дама. Главное, моя клиентка должна гордиться тем, как выглядит, и иметь стройную фигуру».

Гипотетический производитель (и мои вполне реальные сотрудники) предложил назначить оптовую цену за модели в диапазоне от 55 до 69 долларов, а это значило, что в магазине они будут стоить около 150 (1000 долларов в сегодняшнем эквиваленте). Были в коллекции и эксклюзивные платья, которые для байеров стоили от 200 до 250 долларов. Приобретение оригинальной модели Кассини становилось, таким образом, серьезным финансовым вложением, впрочем вполне посильным для американских управленцев и профессионалов высокого класса, материальные возможности которых стремительно росли после Второй мировой войны.

Вначале мы с воображаемым производителем много ходили по магазинам и продолжали нашу дискуссию. Дело обстояло именно так, как я и думал: одежды хорошего качества было немало, но большинство моделей являлись очевидными копиями парижских туалетов, они выглядели залежалыми. «Вот видишь, — говорил я фантому, — я предлагаю то, чего на рынке нет».

«Возможно, — отвечал он, — но тебе придется бросить на это все силы и жить, как монах».

«Как монах?»

Так я и поступил. В то время я жил в доме на Шестьдесят первой улице Ист-Сайда, который купил годом ранее. Я вставал в 7 утра, выпивал чашку кофе и бежал — бежал — в студию (там у меня хранилась смена одежды). Все утро я рисовал эскизы, сотни эскизов. Я с головой погрузился в книги — по искусству, истории, народному творчеству, где искал источник вдохновения в военной форме и костюмах прошлого. А вот к Vogue и Harper's Bazaar за новыми идеями я никогда не обращался. Перед глазами у меня постоянно был атлас цветов, и я без устали составлял различные цветовые комбинации. Я экспериментировал с отдельными частями разных костюмов, сочетая их в одном ансамбле, чего в то время никто не делал. Мне также нравилось соединять различные ткани и текстуры: шерсть и атлас (элегантное платье из серой фланели с атласным воротником), кожу и трикотаж, лен и бархат.

Я понимал, что мне нужно найти свой личный источник вдохновения, как нашла его Шанель в свое время. На нее большое влияние оказала французская военная форма, я заметил это во время своих визитов в Музей армии в Париже.

В первой коллекции я собрал воедино все свои модные идеи — от модифицированного стиля милитари, который я впервые использовал для туалета Нади Берлингиери в Риме, эдакого перекрестного опыления мужских и женских деталей одежды, до приемов, которым меня научила работа в кино, вроде маленького белого воротничка, освежающего лицо. Некоторые платья, созданные в Голливуде, я переработал для своей коллекции, успешно применив полученный опыт, но все-таки основу концепции составили мои дизайнерские принципы. Элегантность и сексуальность были моей целью; я хотел создавать одежду, которая подчеркнула бы достоинства женщины и которую могли бы оценить мужчины. Я всегда считал, что тело важнее одежды: платье или костюм порождены движениями тела, а одежда — лишь его оболочка. Мне нравилась простота, в коллекции я много использовал силуэт платья-футляра, сшитого из лучших тканей.