От Голливуда до Белого дома

На протяжении многих лет моими личными секретарями были красивые девушки. Им не нужно было печатать и стенографировать; секретари путешествовали со мной и решали повседневные вопросы моей жизни. Больше всего из них запомнилась Анн-Мари д'Эско, девятнадцатилетняя француженка, имевшая в тот сезон огромный успех на балу дебютанток. Она была прелестной высокой брюнеткой и происходила из хорошей семьи консервативных взглядов. Мне пришлось долго убеждать ее родителей, что в мои намерения входила только карьера их дочери. Я ни разу не воспользовался своим положением босса, но замечать завистливые взгляды и вздохи друзей, когда Анн-Мари сопровождала меня на встречи, было приятно. Иногда мне даже удавалось найти жену для какого-нибудь своего приятеля. Говарда Оксенберга я знал еще со времен работы на Седьмой авеню. Этому интересному, атлетически сложенному, стильному мужчине принадлежала успешная компания по производству одежды. Мы оба любили кататься на лыжах, и я пригласил его поехать вместе со мной в Санкт-Антон, мой любимый горнолыжный курорт в Австрии. Я всегда останавливался в «Отель де ла Пост», где каждый февраль собиралась одна и та же теплая компания, и я устраивал ежегодную вечеринку. Организовать все мне помогала Жаклин де Риб[195], она выбирала вина, составляла меню приблизительно на сто человек. В тот год среди гостей была Елизавета, принцесса Югославии, красивая, великолепно образованная и очень остроумная брюнетка среднего роста.

Мне нравились такие девушки, но я понимал, что о мимолетном приключении здесь речь идти не может, меня сдерживал ее статус. Я был уверен, что ее интересуют только женихи королевской крови. А вот для Говарда Оксенберга никаких сдерживающих факторов не существовало, он немедленно начал ухаживать за принцессой и был принят ею весьма благосклонно. Между ними возникло взаимное влечение. Принцесса советовалась со мной, выходить ли за Говарда замуж. Я поддержал эту идею: «Хотя вы родом из разных детских, пока есть страсть, ваш брак будет работать… и все может закончиться хорошо». Она прислушалась к моему совету — и результатом их невероятного союза стала очаровательная актриса Кэтрин Оксенберг[196].

Мне часто приходилось быть посредником между двумя мирами. И американские, и европейские мои друзья просили меня помочь растолковать эмоциональные реакции и особенности поведения представителей Старого и Нового Света. Я ощущал свою принадлежность и тому, и другому.

Разница в поведении видна была даже на склонах. Европейцы с утра совершали три-четыре спуска, радовались, что так замечательно покатались, и шли отдыхать и обедать. Американцы после четырех спусков немедленно начинали думать: «Если я потороплюсь, то до обеда еще разочек успею съехать». Они бежали к подъемнику, мчались сломя голову вниз, рискуя покалечиться ради сомнительного удовольствия еще раз покорить склон.

Я был американцем… и европейцем. Я был американским дизайнером, одержимым общей американской мечтой: добиться успеха в бизнесе. Я гордился своими достижениями, но укоренившийся внутри меня европеец зорко следил за Кассини-трудоголиком, чтобы тот не начал проводить больше времени в разговорах по телефону со своим биржевым маклером, чем с друзьями. Мои приоритеты были четко расставлены. Стать богатым, как Крез, или считаться теперь, когда я достиг успеха, одним из столпов общества не было моей целью. Все, чего я хотел, это наслаждаться жизнью.

По правде говоря, серьезной внутренней борьбы у меня не происходило. Да, у меня был американский паспорт и некоторая доля американского практицизма, но душа моя оставалась в Европе. И теперь, впервые с тех пор, как я покинул Рим в 1936 году, я мог триумфально вернуться домой, на что раньше только надеялся. Несколько месяцев в году мне удавалось проводить в Европе, посещать любимые места, вернуться к старым привычкам, встречаться с прежними друзьями. Много лет я не катался на горных лыжах и вот теперь каждую зиму проводил несколько недель в Сен-Морице, Гштадте и Санкт-Антоне. Летом я часто отдыхал на Ривьере или в местах еще более роскошных, чем отель «Карлтон» — на виллах или яхтах друзей.

Сен-Тропе стал моим любимым морским курортом. Туда съезжались итальянские плейбои, международные знаменитости, парижане из мира моды, а звездой номер один была, разумеется, обитательница Сен-Тропе Брижит Бардо. Одним словом, интересное общество.