От Голливуда до Белого дома

Мы продолжали беседу. Когда я почувствовал, что она действительно мной заинтересовалась, я тут же откланялся. Я уже понимал, что Джин станет важным человеком в моей жизни, и начал разрабатывать свою стратегию. Я попросил ее телефон, и она мне его дала. Когда я позвоню, я не уточнял. Из гостей я ушел рано, по пути завез домой свою спутницу и витал в облаках. Позже Джин признается мне: в тот вечер она посчитала, что у меня был вид крайне опасного человека. Что ж, внешность ее не обманула.

Я выждал несколько дней и позвонил ей накануне Нового года. Мы снова говорили по-французски о разных пустяках — как приятно было познакомиться, как я надеюсь стать ее другом и всякое такое… Я нарочно дал темам для разговора иссякнуть, чтобы она сочла мой звонок всего лишь данью вежливости и почувствовала легкое разочарование, а потом сказал: «Я хочу попросить вас об одном одолжении».

«Да, конечно».

«Не пойдете ли вы завтра со мной на новогоднюю вечеринку? Лучшего начала года я и представить себе не могу».

«Но вы позвонили слишком поздно, — сказала она, застигнутая, как я и надеялся, врасплох. — Этот вечер у меня уже занят, и я не могу ничего отменить. Хотела бы, но не могу».

Ну тут уж, как говорится, заварил кашу, так не жалей масла. «Знаете, — сказал я — бывают в жизни моменты, когда нужно собраться с духом и смести на своем пути все преграды. Я не утверждаю, что, если мы встретим Новый год вместе, это станет самым важным событием вашей жизни, но для меня дело обстоит именно так. Прислушайтесь к своим чувствам. Если вам все равно, тогда, конечно, идите туда, куда обещали. А я останусь дома и буду смотреть в окно, — подпустил драматизма я. — Но если вы питаете ко мне хоть какие-то чувства, дайте им волю! В такие минуты нужно быть сильным, даже жестоким, если потребуется, решительным, дерзким…»

«Вы просто невозможны, — рассмеялась она. — Я подумаю, что можно сделать. Перезвоните мне через два часа».

И я перезвонил точно в назначенное время. «Кажется, у нас получится встретиться завтра, — сказала она. — Человеку, которому я обещала вместе отпраздновать Новый год, пришлось сказать, что возникли серьезные обстоятельства, но я не готова обсуждать их по телефону».

«Как это мило, — небрежно обронил я. — Мы отлично повеселимся». «Куда мы идем? Как мне одеться?»

«Мы идем на шикарную вечеринку. Дресс-код — вечерний наряд».

Я был на седьмом небе от счастья и торжествовал победу. Джин принадлежала к тому типу девушек, которых я мог встретить на Восточном побережье или, еще раньше, в Риме. Я был польщен, что она выбрала меня. В отличие от ищущих везде выгоду карьеристок, наводнявших Голливуд, Джин знала толк в обычаях благовоспитанного европейского общества и увидела, что я являлся его частью. С самого начала я чувствовал, что она меня понимает, и это прибавляло мне уверенности в себе. Тем не менее на следующий день я провел несколько часов, готовясь к свиданию с ней. Все детали были тщательно продуманы — начищенные до блеска туфли, идеально завязанная бабочка. Я стремился выглядеть безупречно.

А вот она безупречно не выглядела. Джин надела затейливый наряд из серого шифона своего собственного дизайна, пышные складки которого полностью скрывали ее фигуру. «Давай сразу все начнем правильно, — сказал я ей, — и не будем друг другу врать. Мне не нравится твое платье. Пожалуйста, переоденься».

«Но почему?»

«Слишком вычурное. Ты такая красивая, а лишние детали только портят впечатление».

Ей не слишком это понравилось, но она пошла и переоделась. Мы отправились в дом Хакимов, прекрасный особняк в колониальном стиле на Сансет-бульваре, куда не стыдно было привести Джин.

^{Джин Тирни считалась одной из самых красивых голливудских актрис}

Она была довольна и, подходя к двери особняка, сияла своей фирменной обворожительной улыбкой, которая редко сходила с ее лица. И тут, когда Рэймонд открыл нам дверь, эта улыбка застыла, и я сразу понял, в чем дело.

Это Рэймонд Хаким приглашал ее встречать вместе Новый год, а она ему отказала.

В эту секунду я вспомнил, как сказал ему днем в телефонном разговоре, что готовлю для него сюрприз. А он сообщил мне, что его девушка приболела, но в последнюю минуту ему удалось пригласить вместо нее Эллен Дрю. «О, я видел ее на Paramount. Она очаровательна», — сказал я.

Теперь я корил себя за то, что сразу обо всем не догадался, и понимал, что дело может кончиться скандалом. Наверняка это был чудовищный удар по его самолюбию. Не знаю, как я сам повел бы себя в подобной ситуации, но так изящно, как это сделал Хаким, я бы точно не сумел выкрутиться. Это был высший класс. С иронической улыбкой он сказал Джин: «О, как мило с твоей стороны, что ты все-таки смогла прийти. Значит, ты чувствуешь себя лучше».

Он слегка кивнул мне, как будто я просто проводил Джин до его дома, взял ее под руку и вместе с ней вошел в зал. Тем самым он дал понять всем гостям — а их было сто человек, — что Джин была его дамой.