От Голливуда до Белого дома

Так что все старые разногласия — относительно денег, относительно будущего — никуда не делись, хотя и прятались за радужным фасадом нашего воссоединения. Они оставались такой неотъемлемой частью нашего брака, как и безусловная любовь друг к другу. На тот момент побеждала любовь, и мы планировали официально объявить о нашем примирении. Никаких дополнительных шагов для этого не требовалось: Джин просто не завершила процедуру развода, а год нашего раздельного проживания истек в марте 1948 года. Через месяц студия распространила сообщение о нашем воссоединении, дополнив его фотографией целующей меня в щеку Джин.

Часть весны я провел с Джин в Сан Вэлли, штат Айдахо, где она снималась в фильме «Такой восхитительный порыв» с Тайроном Пауэром. Несмотря на недавнее фиаско в бизнесе, чувствовал я себя неплохо, у меня были перспективы. Майк Тодд[134] собирался поставить на Бродвее очередное грандиозное шоу и предложил мне сделать для него костюмы. Вскоре я собирался вернуться в Нью-Йорк, чтобы над ними работать, а Джин должна была ко мне присоединиться. Нам предстоял очередной период нормальной семейной жизни, которую она так любила. В данном случае эта передышка от голливудской суеты была ей необходима, потому что Джин снова была беременна.

Наша вторая дочь, Кристина, родилась в Нью-Йорке 18 ноября 1948 года. Это был абсолютно здоровый ребенок, который мог страдать только от отсутствия должного внимания вечно занятого отца и последствий хрупкого здоровья любящей матери, проболевшей большую часть детства Кристины. При ее рождении я был так погружен в работу с Майком Тоддом, что плохо помню какие-то подробности, кроме чувства невыразимого облегчения от того, что с ребенком все в порядке.

«Олег, — сказал мне Майк Тодд, — я собираюсь сделать для тебя то, чего не делал еще ни для одного художника по костюмам: выложу огнями твое имя на афише, среди имен звезд. Оно будет хорошо смотреться, в твоем имени есть стиль… и костюмы для этого шоу не менее важны, чем любой исполнитель».

Тодд был невероятно обаятельным человеком, который умел вешать лапшу на уши, как никто другой. Этот коренастый коротышка с неожиданно тонкими, точеными чертами лица, выразительными глазами и вечной сигарой в углу рта бурлил энергией, постоянно что-то продвигал и всегда действовал по наитию. В то время он был женат на Джоан Блонделл и жил с ней в роскоши в огромном особняке в городе Территаун[135], где мы с Джин их навещали.

^{Джин Тирни с дочерью Кристиной}

Шоу называлось «Что касается девушек». Девушек в нем было много, а также много мишуры, много костюмов — эдакий легкий воздушный шарик. Годы спустя, когда я посмотрел его лучший фильм «Вокруг света за 80 дней», я подумал, что, возможно, воздушный шар и был любимым видом транспорта Майка Тодда. Сомневаюсь, что кому-нибудь еще удалось бы отправить в полет шоу «Что касается девушек», но Майк продолжал упорно раздувать пары и заручаться все новой финансовой поддержкой. «Может быть, и лучше, если мы провалимся, — сказал он мне, подмигнув, на показе в Бостоне перед бродвейской премьерой. — Я давно превысил лимит».

С другой стороны, мне доводилось от него слышать: «Если с шоу ничего не выйдет, я себе мозги вышибу».

Реальные финансовые соглашения так и остались для меня тайной, но было ясно, что Майк Тодд пытается сделать это шоу, пуская всем пыль в глаза. Для меня дел было много, примерно столько же, сколько при работе над шестью фильмами. Скажем, для картины типа «Острия бритвы» мне надо было сделать тринадцать разных костюмов для героини, а для шоу требовалось больше костюмов только в одной сцене. Нужно было нарисовать сотни эскизов, да и принципы работы художника в кино и театре были разными. Костюмы для шоу используются по многу раз, вечер за вечером, поэтому они должны быть особо прочными. Хорошо, что Майк нанял для их изготовления лучшего специалиста — мадам Каринску[136], немолодую русскую даму с огромным опытом. К сожалению, он поставил ее в такие условия, что в середине производственного процесса она отказалась от дальнейшей работы.

Мы приехали в Бостон с костюмами для первой сцены, финала и еще нескольких сцен в середине представления. Но для некоторых картин костюмов у нас не было вообще. «Ты должен дать мне еще денег, — говорил я Майку. — Каринска больше в кредит работать не будет. Нам не на что шить костюмы».

«Деньги, деньги! Хватит меня доставать с этими деньгами. Придумай что-нибудь», — отвечал он.

«А что тут придумаешь?»

«Прояви изобретательность».

И я проявил изобретательность в одной из сцен. Я послал ассистента купить рулон флиса, из которого шьют спортивную одежду, покрасил его и сделал для артистов разноцветные тренировочные костюмы. Тем самым я предугадал спортивный стиль 1980-х, но в 1948 году это выглядело довольно странно, особенно в контексте роскошного шоу (один из критиков назвал эти костюмы «невразумительными»).