От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Когда путешествия, связанные с исследованиями в области литературы, завершились и я вновь оказался в Бостоне, один из моих студентов пригласил меня составить ему компанию на обеде в Анненберг-холле, столовой для первокурсников Гарвардского университета. Анненберг-холл – внушительное помещение с высоким готическим сводчатым потолком. Встретив меня перед входом, студент гордо сообщил, что столовая послужила образцом для Большого зала «Хогвартса». Я вежливо кивнул, скрывая скепсис. Очевидно, этот студент жил в мире Гарри Поттера, как, впрочем, и я. Пока я разъезжал по миру в поисках литературы, литература сама отыскала меня дома. Пришло время обернуться ко вселенной Роулинг.

Как и юный волшебник-новичок, я начал со «Сказок барда Бидля», сборника волшебных сказок, опубликованного в 2007 г. Впервые эта книга увидела свет лишь в семи экземплярах – с переплетами из сафьяна, серебряными накладками и самоцветами[698]. Особенно повышало ценность книги то, что все экземпляры Джоан Роулинг написала от руки, чтобы продать один из них на аукционе Sotheby’s. Нельзя ли назвать это капиталистическим вариантом «самиздата»? Я удовлетворился печатным изданием, которое приобрел на Amazon по скромной цене – 7,92 доллара с учетом доставки[699].

Покупка обрадовала меня куда больше, чем ожидалось. Роулинг очень тонко использовала принципы построения и моральный настрой волшебных сказок. Но больше всего мне понравились комментарии – я ведь учитель, и это, вне всякого сомнения, профессиональная деформация. Текст сопровождался комментариями Дамблдора и комментариями Роулинг к комментариям Дамблдора. Благодаря этому книга могла служить иллюстрацией того, как простой текст обретает глубокомысленность посредством последующих толкований.

Прежде чем приступить к чтению основного семикнижия, я посетил официальный сайт, посвященный Поттеру, чтобы меня приписали к одному из факультетов «Хогвартса», как в романе[700]. В книге учеников сортирует Волшебная шляпа, а на сайте это делается по результатам опроса. Меня задело то, что я получил распределение в «Слизерин» (Гарвард давно отказался от подобного распределения и селит студентов по лотерее). Тогда было еще не понятно, что это значит конкретно для меня: прежде я жил в окружении почти одних только маглов, не имея представления о волшебном мире и его ритуалах. Но по тому, как сайт старался приободрить меня, даже я понял, что «Слизерин» обладает не лучшей репутацией. Это было подозрительно с моральной точки зрения. Следующий болезненный удар я претерпел, когда выяснилось, какой у меня патронус – зверовидное магическое создание, способное отгонять темные сущности. Моим патронусом, как было выведено по результатам анкеты, оказалась гиена. Немного полегче на душе стало, когда сайт решил выдать мне 37-сантиметровую волшебную палочку из лаврового дерева, с сердцевиной из волоса единорога. Единорог, в отличие от гиены, – элегантное магическое существо, и я был рад тому, что он ассоциируется со мной.

По завершении пристрастной инициации я решил, что готов к полноправному участию в жизни «Хогвартса», и приступил к насыщенной программе чтения и просмотра эпопеи о Гарри Поттере. На это мне потребовалось около месяца; к завершению эпопеи я пришел с воспаленными глазами, и в ушах у меня гремел голос Северуса Снегга[701], декана моего собственного факультета, произносящего «Гарри Поттер» с откровенно презрительным «П», сменяющимся издевательским «о».

Закрыв последний том, я испытал главным образом облегчение. Мне, студенту «Слизерина», было очень тяжело из-за того, что декан моего факультета перешел на сторону Сами-знаете-кого, как мы, волшебники, называем темного повелителя, имя которого запрещается произносить вслух. Представляете, как я обрадовался, когда на последних страницах последнего тома выяснилось, что Снегг был двойным агентом и, по заданию Дамблдора, следил за Сами-знаете-кем?

Однако я не рекомендовал бы вот так, подряд, читать все романы о Гарри Поттере, потому что в них много повторов – снова и снова появляются новые преподаватели защиты от темных искусств, обнаруживаются тайные комнаты, Гарри (которого взрослые, похоже, бросили на произвол судьбы) приходится выполнять новые и новые похожие задачи. Тут я не мог не подумать о том, насколько лучше было бы расти вместе с Гарри Поттером, приступить к чтению эпопеи о нем, будучи ровесником героя или, может быть, на год-другой младше, и, взрослея вместе с ним, наблюдать за тем, как он сам и его мир постепенно усложняются. Полагаю, так и росли представители поколения, которым в 1997 г., когда вышел первый том, было девять-десять лет и которым приходилось ждать продолжения, постепенно взрослея при этом.