От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

И это были еще далеко не все покупки!

Этот рассказ воспевает рынки Багдада, расположенного в сердце торговой империи, куда поступали товары из столь далеких краев, как Тибет, Балканы и Египет. Мы видим эти товары глазами благоговеющего (однако не теряющего остроумия) носильщика, приключения которого только что начались. «Тысяча и одна ночь» восхищается рынком, потому что именно он был средой существования этих историй. Свод сказок, предназначенный для куда более широкой аудитории, нежели придворный круг, родился на рынке, продавался на рынке и был любим торговцами.

«Тысяча и одна ночь». Рынок в Каире. Гравюра в издании XIX в.

Если собрание сказок попало в Аравию из Персии по тем же самым торговым путям, которыми доставили на рынки Багдада все эти восхитительные яства, то возникает такой вопрос: «Кто все это собрал?» Книготорговец ибн Исхак ан-Надим дает на него неожиданный ответ: Александр Великий. Полководец, как поясняет Ан-Надим, любил слушать такие истории в своем лагере по ночам, в компании друзей и сподвижников[334].

Но постойте – разве Александру не хватало чтения на досуге? В конце концов, он ведь во всех военных походах возил с собой подаренный Аристотелем список Илиады и каждую ночь клал его под подушку. Похоже, когда у великого правителя Македонии случалась бессонница, он не всегда довольствовался Гомером. Для таких случаев Александр предпочел иное средство – истории, подобные тем, какие рассказывала Шахразада. Будучи тем, кем был, Александр не только с удовольствием внимал этим историям, но и велел собирать и записывать их, чтобы сохранить для потомства[335]. Безусловно, эти рассказы не могли сдвинуть Гомера с его мирообразующей позиции; возможно, они даже не попали в Александрийскую библиотеку. Но Александр тем не менее хотел, чтобы они сохранились, и сделал для этого все необходимое.

Конечно, теория, в которой Александр выступал составителем «Тысячи и одной ночи», была просто курьезной[336], но у ан-Надима могли иметься собственные соображения. В конце концов, реальная жизнь Александра была настолько фантастической, что и сам он имел право попасть в это собрание[337].

На 464-ю из «тысячи и одной» ночи мы слышим рассказ о встрече Александра с людьми, «которые не владели ничем из вещей сего мира» (очень похоже на мудрых индийских философов, о встречах Александра с которыми сообщают другие источники). Александр призвал к себе их царя, который отказался явиться. Тогда Александр, влекомый жаждой познания, сам отправился к нему, стал задавать вопросы и в конце концов дождался мудрого слова: «Все твари тебе враги из-за денег и власти, которая дана тебе, и все они мне истинные друзья из-за моей неприхотливости и бедности, так как у меня нет ни власти, ни охоты до благ этой жизни»[338].

Но вряд ли можно считать, что появление Александра в числе персонажей «Тысячи и одной ночи» дает основания предполагать его составителем собрания. Многие рассказы поступили из источников, которые по возрасту были гораздо старше эпохи македонского царя. Взять хотя бы историю двух воров, каждый из которых втайне намеревался убить напарника после удачного ограбления. Когда они, покончив с делом, сели обедать, один зарубил другого мечом и, удовлетворенный, стал заканчивать трапезу в одиночку. Но тут он начал задыхаться и понял: мертвый компаньон тоже хотел убить его и отравил еду. История встречается в «Гирлянде джатак», одном из древнейших сохранившихся собраний рассказов, составленном буддийскими монахами в Индии[339]. (Позже Джон Хастон использует этот сюжет в фильме «Сокровища Сьерра-Мадре».) Еще одна история – о коне черного дерева, который мог летать по воздуху, – также родилась в Индии, тогда как остальные связаны с миром Средиземноморья или Персией[340].

Выискивая первоисточники, я задался вопросом: не потому ли ан-Надим выбрал на эту роль Александра, что великий завоеватель имел исключительно благоприятное положение для сбора всех этих повествований? Мало того что он был признанным покровителем литературы, что подтверждает его преданность Гомеру, – в его империи был установлен постоянный контакт между различными регионами, от Греции до Индии, от чего, в свою очередь, зависела возможность создания сводов сказаний. По всей империи Александра народы заимствовали фольклор у соседей и делали его своим собственным. Пусть Александр и не был реальным составителем, но его недолго просуществовавшее царство охватывало почти все части территории Евразии, с которыми были связаны сюжеты «Тысячи и одной ночи».