От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Все так же не имея ответа на свой вопрос о происхождении этих сказаний, я вновь вернулся к первому из связанных с ними артефактов – обороту документа, составленного средневековым стряпчим. Я принялся рассматривать его, и взгляд мой упал на нечто, о чем я, в общем-то, и не думал: имя Шахразада. На обрывке бумаги, содержавшей фрагмент, имелось не только заглавие, но и вступительные фразы, относившиеся к знаменитому обрамляющему повествованию о Шахразаде, ее сестре и царе. Ключом к «Тысяче и одной ночи» было не происхождение той или иной истории, а то, что удерживало все их вместе, – их несравненная рассказчица. И я с новым интересом начал читать рамочную повесть.

ПОЧЕМУ ШАХРАЗАДА ЗНАЛА ТАК МНОГО СКАЗОК

Этот интригующий и странный рассказ начинался с того, что отец Шахразады, первый визирь царства, не поверил своим ушам, когда его дочь вызвалась стать следующей женой царя Шахрияра. Шахразада отлично знала: столкнувшись с неверностью первой жены, брат Шахрияра Шахизамон казнил ее и отправился к родичу поделиться горем. Однако жена Шахрияра оказалась такой же распутной, как и жена Шахизамона. Вскоре братья встретили женщину, которая носила ожерелье из перстней, число которых указывало, сколько раз она изменила своему мужу, джинну. Братья вернулись к Шахрияру и казнили его жену и наложниц. Тогда «царь Шахрияр еженощно стал брать невинную девушку и овладевал ею, а потом убивал ее, и так продолжалось в течение трех лет». Девушек ему искал отец Шахразады, он же командовал казнями. И теперь его собственная дочь добровольно решила стать следующей жертвой.

Визирь приложил все усилия, чтобы отговорить дочь. Он упрашивал ее и пугал, но все без толку. В отчаянии он рассказал ей сказку о том, как было наказано глупое упрямство, надеясь хоть так заставить дочь изменить намерения, но и это ничего не дало. Убедившись в тщетности своих стараний, он все же был вынужден отвести дочь к царю Шахрияру.

Шахразада была упрямой, но не намеревалась расставаться с жизнью. У нее был план, требовавший присутствия помощницы; на эту роль она выбрала свою младшую сестру. После любовных ласк следовало вызвать сестру в спальню, якобы для прощания, а та должна была попросить Шахразаду рассказать сказку. План сработал. Царь поддержал просьбу девушки, и Шахразада начала рассказывать сказки о великих правителях и умных простолюдинах, ироничных животных и страшных демонах, темных тайных ходах и фантастических приключениях, мудрые волшебные сказки и нравоучительные притчи. При этом Шахразада внимательно следила за тем, чтобы к наступлению рассвета не дойти до развязки. Таким образом она выигрывала еще один день жизни: ведь царь желал услышать конец истории.

На литографии, выполненной в XIX в., персидский художник Али-Хан изобразил эпизод супружеской измены, упомянутый в обрамляющем рассказе «Тысячи и одной ночи»

Царь попался на крючок. Каждую ночь он выслушивал окончание вчерашней истории и начало новой – от кульминации одного сюжета до завязки другого. Ночь за ночью проходили одинаково – любовные ласки, а после них сказка без окончания. Шахразаде ничего не грозило, пока она рассказывала истории, которые нужно было продолжать следующей ночью. Теперь и ее судьба, и судьбы всех остальных женщин царства зависели от ее таланта сказительницы.

Но откуда же Шахразада брала все эти истории? Конечно, она не могла выдумывать их на месте. Несомненно, задолго до начала этих событий она обитала в океане больших и малых рассказов о приключениях, любви и преступлениях, сказок, легенд о знаменитых правителях и бытовых притч, наподобие той, которой отец пытался отговорить девушку от ее намерения.

Потребность рассказывать истории, составлять последовательность событий, чтобы сформировать сюжеты и доводить их до развязки, настолько фундаментальна, что можно подумать, будто она биологически присуща нашему виду[341]. Нас так и тянет находить связи между А и Б, Б и В[342]. В процессе поиска этих связей у нас рождаются мысли о том, как добираться из одного пункта в другой, что двигает сюжет вперед, что именно приводит к развязке: всемогущая судьба, случайность, силы общественных взаимоотношений или воля героя? Часто персонажи владеют тайнами, которые не должны открывать, но все же мы стремимся разгадать их и, согласно закону сказительства, в конце концов вырываем у них эти тайны – хотя бы только для того, чтобы и царь, и мы удовлетворили свое любопытство. Независимо от того, какие силы ведут героев, мы следим, как они преодолевают враждебные обстоятельства или используют благоприятные условия; прежде чем мы узнаем, что к чему, рассказчик успевает создать целый мир[343].