От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

К сожалению, мне так и не удалось найти Маркоса – ни в джунглях, ни в Сан-Кристобале, ни в горных деревнях с их церквями и синкретическими ритуалами, вызвавшими сокрушительную ярость Ланды, чей проект христианизации майя так и не осуществился до конца и по прошествии почти четырехсот лет. Сапатистское восстание 1994 г. не привело к независимости майя от Мексики[456], но напомнило миру, что майя все еще существуют, что они все еще сопротивляются власти, которую присвоили себе чужаки, и что «Пополь-Вух» все еще может служить оружием в сражении за свои земли.

В 1995 г. мексиканское правительство объявило, что смогло наконец установить личность Суба, человека в маске: якобы он вообще не майя, а некий Рафаэль Себастьян Гильен Висенте, родившийся в Тампико, за сотни километров к северу от Чьяпаса. Висенте получил образование у иезуитов, ордена, вытеснившего францисканцев с ведущей позиции по христианизации Нового Света. Перед тем как отправиться в Чьяпас в начале 1980-х гг., он преподавал философию в Мехико.

Каким же образом мексиканец мог отважиться говорить от имени майя? Ответ: посредством литературы. Висенте провел десять лет в Лакандонских джунглях, подготавливая восстание. В его работу входило, в частности, обучение сельских жителей латинскому алфавиту[457], а они помогали ему освоить трудные навыки выживания. Он также старательно изучал языки и диалекты майя[458]. Прежде всего он изучил «Пополь-Вух», чтобы сохранить эту эпопею для будущего. А потом надел балаклаву и стал анонимным публицистом майя в традиции древних писцов. Своим лозунгом он сделал боевой клич, возникший еще на рассвете литературного мира: «Наше слово – наше оружие».

Глава 9 Дон Кихот и пираты [459]

В работе писателя нет ничего особенно тяжкого. Он изучает тему, придумывает персонажей, формирует сюжет, объединяющий главные темы и идеи. Завершив работу, он находит издателя, который, в свою очередь, находит печатника; книга отпечатана, переплетена в красивую прочную обложку, и вот работа появляется на витрине местного книжного магазина. Вроде бы иначе и быть не может. Однако это – относительно недавняя практика, постепенно складывавшаяся на протяжении последних пятисот лет (и вновь меняющаяся в наши дни). Соглашение объединяет тех, кто владеет машинами, и тех, кто продает им свои рассказы. Это, в свою очередь, означает, что существуют люди, обладающие правами на эти рассказы, а рассказы могут быть украдены, неправомерно использованы путем плагиата и присвоены по-пиратски.

Работая над книгой, которую вы сейчас читаете, я практически постоянно держал в уме эти вопросы. Я очень обрадовался, когда нашел издателя – Random House. Занимаясь собственно написанием книги, я старался предугадать, что скажет мой редактор, Кейт Медина, а после того, как она прочла первый вариант и представила мне чрезвычайно полезные замечания, изо всех сил старался следовать им (например, Кейт решила, что мне следует более явственно и последовательно присутствовать в книге). Для издания книги Random House нужно было провести переговоры с моим агентом, Джилл Нирим, и составить длинный договор, который я так и не прочитал полностью, а лишь поставил свою подпись на каждой странице и под всем текстом.

В процессе работы я старался учитывать чужие труды: моя книга основывалась на изысканиях бесчисленных ученых, которых я перечислил в комментариях; группа особенно доброжелательных специалистов даже согласилась прорецензировать отдельные главы, за что я также благодарен им. И все же, хоть я и признаю все это, тем не менее я утверждаю, что история литературы в моем представлении есть мое собственное изобретение, и заявляю свое авторское право по отношению к конкретному взгляду на нее. Если кому-то придет в голову скопировать данное представление и сделать его общедоступным, скажем, на Pirate Bay или каком-нибудь подобном веб-сайте, предлагающем публике дармовую добычу, я буду очень огорчен.

Я всегда испытывал особую привязанность к Дон Кихоту, самому несчастному из литературных героев Нового времени, но не без труда достиг понимания того, что мой опыт изучения современных проблем авторства привел меня к настроению, идеально подходящему для того, чтобы взяться за рассмотрение этого романа и перипетий жизни его автора, Мигеля де Сервантеса Сааведры. Именно в персоне Сервантеса проявился как никогда прежде круг особенностей современного авторства, куда, помимо печатного станка и рынка литературы, добавились авторское право, феномен плагиата и пиратство. Сервантес оказался первым автором современной эпохи.

1575 Г., СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ