От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Это – рассказ о том, как все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании; все бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто.

Это – первый рассказ, первое повествование. Не было ни человека, ни животного, ни птиц, рыб, крабов, деревьев, камней, пещер, ущелий, трав, не было лесов; существовало только небо. Поверхность земли тогда еще не появилась. Было только холодное море и великое пространство небес.

Не было еще ничего соединенного, ничто не могло произвести шума, не было ничего, что могло бы двигаться или дрожать или шуметь в небе.

Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего.

В темноте, в ночи была только лишь неподвижность, только молчание.

Одни лишь Создательница и Творец, Тепеу и Кукумац, Великая Мать и Великий Отец, находились в бесконечных водах. Да, они находились там, скрытые под зелеными и голубыми перьями, и потому они назывались Кукумац. По природе своей они были большими мудрецами и большими мыслителями. Вот в таком виде существовало небо, и там находилось Сердце небес – таково имя бога, и так он назывался.

Тогда пришло его слово. К Тепеу и Кукумацу, собравшимся вместе во мраке, в ночи пришло оно, и Тепеу и Кукумац говорили с ним. И вот они говорили, обсуждая и совещаясь; они согласились друг с другом, они объединили свои слова и свои мысли.

И в то время, когда они размышляли, им стало ясно, что при наступлении зари должен появиться и человек. Тогда они распределили сотворение мира, рост деревьев и лесных чащ, рождение жизни и сотворение человека. Так было установлено это во мраке и в ночи силой того, кто есть Сердце небес, кто именуется Хуракан[455].

Скрываясь в горах на юго-востоке Мексики, Суб представил народу начальные строки «Пополь-Вух».

В который раз подтвердилось, что зафиксированное письмом слово – это оружие, которое может сохраняться веками, может быть пущено в дело в отдаленном будущем. Рассматривал ли Маркос этот старинный текст как союзника в своей попытке заявить претензии на исконные земли майя? Признавал ли он, всегда скрывающий лицо под балаклавой, свое родство с безымянными писцами-майя, пытавшимися сохранить свою культуру на самой грани исчезновения? Суб выбрал фрагмент «Пополь-Вух», обладающий особой привлекательностью, – создание мира посредством слова. Тут проявилось наивысшее могущество литературы, то самое могущество, которое подтолкнуло астронавтов «Аполлона-8» зачитать Книгу Бытия.

Проникнувшись этим недавним применением «Пополь-Вух», я прибыл в Сан-Кристобаль, красивый барочный город высоко в горах, центр сапатистского восстания. Местонахождение Маркоса, как всегда, оставалось неизвестным, но его изображения встречались повсюду. На рынке торговали и статуэтками Маркоса ручной работы, и футболками с лозунгами из его манифестов. На следующий день, первый день Пасхи, толпа собралась вокруг больших кукол из папье-маше, представлявших президента Мексики Висенте Фокса и аллегорическую фигуру НАФТА. И вдруг куклы одновременно взорвались. Я пригнулся, но тут же сообразил, что их просто набили петардами, которые и разлетелись во все стороны. Не то чтобы эта затея была совсем безопасна, но причин для серьезного беспокойства не имелось.